Такой разный ад

Количество религий не поддается подсчету, и каждая из них имеет свою концепцию загробной жизни. В одних религиях грешников сжигают на костре и испепеляют, в других более или менее то же самое относится к праведникам. Доходит до того, что ад иногда выглядит более привлекательным, чем рай.

В раю должно быть все: и в аду тоже!
Станислав Ежи Летц

Ада как такового не существует во всех мировых религиях. Существует определенное представление о загробной жизни, где одни хуже других, и каждому по делам его. Преисподняя как место наказания грешников стала популярной темой в связи с распространением христианства. Ад, конечно, существует в буддизме (Нарака), в верованиях майя (Шибальба) и в скандинавских верованиях (Хельхейм), но нигде, кроме христианства, он не изображался так ярко, красочно и эффективно. Христианство, однако, всегда лучше других религий умело показать красивую картинку, чтобы привлечь или запугать.

Сатана, сидящий на троне подземного мира, является не более чем рекламой церкви как института спасения. В Библии нет упоминания о таком явлении.

Есть и другая сторона этой медали. Дело в том, что Библия вообще ничего не говорит о загробной жизни. Царство Небесное и ад несколько раз упоминаются вскользь как места, где праведники радуются, а грешники страдают, но это все. Все современные представления о христианском подземном мире родились в Средние века благодаря ревностным проповедникам и буйной фантазии иллюстраторов. Более того, теория рая и ада, продвигаемая современными церковниками, противоречит Библии. Согласно Библии, сатана не может править адом, потому что Бог говорит ему: «…Я вызову огонь изнутри тебя и пожру тебя, и обращу тебя в прах на земле пред глазами всех, видящих тебя; все, знавшие тебя в народах, изумятся о тебе; ты сделаешься ужасом и исчезнешь навсегда» (Иезек. 28:18, 19). Мы также не должны забывать, что Бог отдал своего собственного сына, чтобы искупить грех человека — неужели это было напрасно…? Таким образом, ад — это скорее продукт церкви как института, чем религии как таковой.

Иероним ван Акен Босх имел своеобразный взгляд на подземный мир. На правой створке его знаменитого триптиха «Сад земных наслаждений» изображен ад, но какой ад! Музыкальный ад, с мучениками, распятыми на струнах и стервятниками….

У католиков и православных очень строгие требования к верующим. Чтобы попасть на небеса, недостаточно верить и быть праведным. Они требуют крещения, регулярного причастия, множества добрых дел и постоянной молитвы за свое спасение. В целом получается, что практически все люди, даже праведные и хорошие, имеют право на ад, если они не посещают церковь каждый день и не проводят несколько часов в день в молитве. Протестантизм гораздо более логичен и прямолинеен в этом вопросе: просто верь в Бога и будь праведным. Ритуалы и идолы не признаются протестантами.

Данте и Вергилий в аду». Картина Адольфа-Вильяма Бугеро (1850).

Но вернемся к самому аду. Безусловно, самым распространенным образом христианского ада можно считать тот, который изобразил великий Данте в «Божественной комедии». Почему? Потому что Данте систематизировал то, что до него было мешаниной из неканонических евангелий, проповедей, лекций, народных верований. Конечно, Данте во многом следует Аристотелю, который классифицировал грешников задолго до появления христианства, но в данном случае это кажется вполне уместным.

Согласно Данте, в первом круге ада (Лимбе) томятся души добродетельных нехристиан и некрещеных младенцев. То есть те, кто был близок к принятию Христа, но, к сожалению, ничего о Нем не знал. В какой-то степени это пародия на зло, но она однозначно справедливее, чем утверждение, что все язычники без исключения обречены на ад. Души в Лимбе не страдают — они просто грустны и очень скучны. Хотя присутствие Аристотеля, Сократа и Птолемея могло бы развеять скуку любого случайного посетителя.

Остальные круги более или менее равномерно распределены между грешниками разных мастей. Жадных разрывает и скручивает буря, обжоры гниют под дождем, скупые перетаскивают свою ношу с места на место, еретики лежат в раскаленных могилах (вот и сковородки уже появились). Более жестокие муки справедливо отведены насильникам и бандитам, которые кипят в раскаленной крови, и богохульникам, которые замерзают от жажды в огненной пустыне (и падают огнем с неба). Других высекают, купают в вонючих экскрементах, пороли, варили в смоле. В последнем, девятом круге предателей пытают и замораживают в вечных льдах озера Коцитус. Люцифер, ангел ада, также обитает там.

На Флорентийском соборе 1439 года католическая церковь заключила сделку с Богом и приняла догму о чистилище — конечно, не без влияния Данте, который был уже давно мертв. Люди не хотели попасть прямо в ад на вечные муки без возможности искупления. История о чистилище возникла в народе (уже в ветхозаветные времена), папа Григорий I в конце шестого века признал нововведение, Фома Аквинский и Данте систематизировали его, и церковь выступила с идеей дать людям шанс на спасение. Чистилище стало промежуточной территорией между адом и раем. Неправедные (например, праведные, но некрещеные) не сразу отправлялись на вечные муки, а сначала попадали в чистилище, где в течение определенного времени каялись в своих грехах с помощью молитвы. Молитвы живых также могут помочь грешнику. На Тридентском соборе в 1562 году доктрина о чистилище была официально подтверждена. Характерно, что строгая ортодоксия отвергает эту доктрину: раз грешник, то в ад, без пощады. Протестантизм также отвергает его, но требования к кандидату в рай гораздо мягче.

Данте в чистилище. Таким увидел великого итальянского поэта иллюстратор Гюстав Доре.

Следует добавить пару слов о христианском рае, куда души попадают либо сразу, либо после чистилища. Как ни странно, у христиан нет точного представления о рае. Чаще всего его изображают в виде небесной субстанции, из которой блаженные могут созерцать вечное великолепие Бога, попивая нектар и вкушая амброзию. Такой образ пришел из иудаизма, где праведники в раю вечно созерцают верховное божество (хотя им не приходится есть и пить одновременно). Можно опасаться, что для многих жителей планеты такой рай может показаться хуже ада. Скучно, скучно, господа.

Однако нам хорошо известны принципы и постулаты христианского ада. Нет смысла подробно останавливаться на них. Давайте отправимся в другой ад. Например, скандинавский ад.

Краткая классификация преисподних

• Тип 1. Серия кругов (или отдельных подземных миров), содержащих различные пытки и страдания для грешников разной степени тяжести: христианство, ислам, буддизм, даосизм, китайские верования, зороастризм, мифология ацтеков.
• Тип 2. Общий подземный мир: древнегреческая и скандинавская мифология.
• Тип 3. Абсолютная пустота: мифология Древнего Египта.

Посланник Одина Хермод перед богиней Хель. Иллюстрация Джона Доллмана (1909).

Поразительное сходство между загробными мирами Древней Греции и Древней Скандинавии позволяет нам не только объединить их в один подраздел, но и говорить о них как об одном подземном мире с некоторыми различиями. На самом деле, многие религии подвержены такому явлению, как синкретизм — когда одни и те же легенды находят свое отражение в верованиях разных народов. Давайте сразу проясним: в скандинавской мифологии (как и в древнегреческой) нет ни ада, ни рая как таковых. Как и в большинстве религий, существует загробная жизнь, и это все.

Скандинавы верили, что всего существует девять миров, средний из которых — Мидгард — наша Земля. Мертвые делятся на две категории — герои и все остальные. Нет других правил, нет грешников и нет праведников. С героями мы разберемся отдельно, но у остальных путь только один: умерев, получить билет в Ад, Хельхейм. Сам Хельхейм — лишь часть более крупного мира, Нифльхейма, одного из первобытных миров, давших начало нашему Мидгарду. Нифльхейм — холодное и неприятное место, наполненное вечным льдом и туманом, а самая неприятная его часть, собственно Хельхейм, возглавляется богиней Хель, дочерью коварного Локи.

Хельхейм имеет удивительное сходство с греческим Аидом, каким мы его знаем. За исключением того, что в последнем случае правитель — мужчина. Аналогию провести несложно. До Аида можно добраться на лодке Харона по реке Стикс, до Хельхейма — по реке Гйол. Однако через него построен мост, который бдительно охраняют великанша Модгуд и четырехглазый пес Гарм. Угадайте, как зовут Гарма в греческой мифологии. Правильно, Цербер.

«Валькирия» норвежского художника Петера Арбо (1864). Прекрасные женщины-воительницы валькирии забирали с собой в Валгаллу своих павших героев.

Мучения мертвых в Аиде и Хельхейме практически идентичны. Они состоят в основном из скуки и духовных страданий. Особо отличившиеся грешники получают особые наказания, иногда даже физические. Можно вспомнить Сизифа, обреченного изо дня в день выполнять бессмысленную работу, толкать тяжелый камень на вершину горы, падая с каждой секундой, прежде чем работа будет закончена. Сипильский царь Тантал осужден в Аиде на вечные муки голода и жажды. Он стоит по горло в воде под раскидистыми кронами фруктовых деревьев, но не может ни пить, потому что вода уходит, как только он наклоняется, ни кусать плоды, потому что ветки плавают, когда он к ним тянется. А к гиганту Тицию прикрепляется змея, ежедневно пожирающая его печень, которая за ночь вырастает вновь. В принципе, эти мученики веселятся в Аиде больше, чем большинство других. По крайней мере, им есть чем заняться.

В Хельхейме есть несколько отличий. Во-первых, его обитатели постоянно страдают не только от скуки, но и от холода, голода и болезней. Во-вторых, никто — ни человек, ни бог — не может вернуться из Хельхейма. Единственным человеком, который побывал там и вернулся, был посланник Одина Хермод, но это отдельная история. Из Аида, помните, люди возвращаются регулярно и даже отправляются туда по собственному желанию. Главное — иметь несколько монет для Харона.

Главное отличие скандинавского будущего — существование Валгаллы, своего рода рая. Валгалла — это дворец, расположенный в Асгарде, небесном городе. Аналогом Асгарда у греков является гора Олимп. В Валгаллу попадает довольно узкая прослойка жителей Скандинавии: воины, отличившиеся в бою и с честью погибшие на поле боя. Половина героев принадлежит богу Одину, другая половина отправляется в другой дворец, Фолькванг, принадлежащий богине Фрейе. Однако обе группы воинов ведут более или менее одинаковый образ жизни. Утром они надевают доспехи и весь день сражаются насмерть. Вечером они оживают и ужинают мясом кабана Сехримнир, запивая его пьянящим медом. А потом в течение всей ночи их балуют женщины. Это рай для мужчин: драться, есть, пить и быть с девушками. Действительно, для большинства людей такой рай ближе, чем ангельское пение христиан на небесах.

Один из самых известных мучеников Аида — царь Тантал. Стоя по горло в воде и в полуметре от спелых фруктов, он обречен страдать от голода и жажды.

На самом деле в древнегреческой мифологии тоже есть аналог рая — Элизиум (не путать с Олимпом, резиденцией богов), страна блаженства, заморский остров. Там нет забот и печалей, там солнце, море и вода. Но туда попадают только души выдающихся героев древности и особо праведных людей, чья жизнь была «одобрена» судьями подземного Аида. В отличие от Валгаллы, у Элизиума много «двойников» в других религиях. Мифология древних кельтов и бриттов (Авалон), китайцев (острова Панлай, Фанцзян и Инчжоу) и даже японцев (Остров вечной молодости) рассказывает нам об этом самом рае.

Ацтекский ад

До наших дней сохранилось несколько сотен идолов с изображением Миктлантекутли.

Ацтеки даже применяли классовое деление в загробной жизни. Их посмертная судьба определялась не личными качествами, а скорее социальным статусом. В зависимости от того, умер человек священником или простым крестьянином, его душа попадала в один из трех видов рая, если он был праведником. Обычные люди попадали в рай Тлалокан, который был максимально приближен к земной жизни, но просвещенный жрец мог удостоиться чести отправиться к космическим высотам, в бесплотное царство Тлилан-Тлапаллана или в дом Солнца Тонатиухикана. Ад в традиции ацтеков назывался Миктлан. Его возглавлял жестокий и злой (как и почти все другие боги ацтеков) бог Миктлантекутли. Грешники, независимо от их положения, должны были пройти через девять кругов ада, чтобы достичь просветления и перерождения. Среди прочего, стоит упомянуть, что рядом с Миктланом протекает некая река, которую охраняет желтая собака. Знакомая история, не так ли?

Осирис, правитель царства мертвых, Дуат. Иногда изображается не с человеком, а с головой быка.

Египетская мифология, в отличие от скандинавской и греческой, содержит описание рая. Но ада как такового не существует. Бог Осирис, который был зверски убит своим братом Сетом, а затем воскрешен его сыном Гором, правит всем Запредельем Дуата. Осирис не похож на других правителей загробного мира: он весьма благожелателен и миролюбив, и считается богом возрождения, а не смерти. И власть над Дуатом перешла к Осирису от Анубиса, что означает, что уже произошла смена правительства.

Египет в те древние времена был настоящим правовым государством. Первым делом нужно было отправиться не в адские или райские котлы, а в справедливый суд. Прежде чем попасть в суд, душа должна была пройти ряд испытаний, избежать множества ловушек и ответить на различные вопросы стражников. Тот, кто прошел все это, предстал перед сонмом египетских богов во главе с Осирисом. Затем на специальных весах сравнивался вес сердца умершего и сердца Истины (в виде статуи богини Маат). Если человек прожил праведную жизнь, то сердце и Истина взвешивались одинаково, и умерший получал право отправиться на поля Хиала, или рая. Посредственный грешник имел возможность быть оправданным перед Божьим судом, но серьезный нарушитель высших законов не мог попасть в рай. Куда он пошел? Нигде. Его душу пожрал Амат, лев с головой крокодила, и наступила абсолютная пустота, которая казалась египтянам страшнее любого ада. Иногда Амат появлялся в тройном облике, с головой крокодила и головой бегемота.

Амат, пожирающий души грешных египтян, изображался в виде помеси бегемота, льва и крокодила.

Ад или геенна?

Характерно, что Библия проводит четкое различие между терминами «ад» (шеол) и «геенна». Шеол — это разговорное название будущего, могилы, где после смерти пребывают как праведники, так и грешники. Но Геенна — это всего лишь то, что мы сегодня называем адом, некий регион, где грешные души страдают во льду и огне. Даже души ветхозаветных праведников изначально находились в аду, но Иисус спустился за ними в последний, самый нижний круг ада и привел их в Царство Небесное. Слово «ад» происходит от реального географического названия долины близ Иерусалима, где сжигали тела павших животных, казненных преступников и жертв Молоху.

Но давайте вернемся к современным мировым религиям. В частности, ислам и буддизм.

Ислам гораздо более снисходителен к мусульманам, чем христианство к христианам. По крайней мере, для мусульман существует только один грех, который не будет прощен Аллахом, и это многобожие (ширк). Для немусульман, конечно же, нет спасения: все они попадут в ад.

Судный день в исламе — это только первый шаг на пути к раю. После того как Аллах взвесит грехи человека и разрешит ему идти своей дорогой, верующий должен пройти над безднами ада по тонкому, как лезвие ножа, мосту. Человек, ведущий греховную жизнь, поскользнется и упадет, но праведник достигнет Рая. Сам ад ислама (Джаханнам) мало чем отличается от христианского ада. Они будут обдавать грешников кипятком, одевать их в пламя и печь в огне любыми способами. В отличие от Библии, Коран достаточно ясно и подробно описывает мучения грешников.

В горячих нараках грешники варятся в котлах, как в христианском аду.

Буддизм имеет свои собственные «адские» характеристики. В частности, в буддизме их не один, а шестнадцать — восемь горячих и восемь холодных. Более того, в зависимости от необходимости иногда появляются дополнительные и ситуативные предсуществующие ады. И все они, в отличие от своих аналогов в других религиях, являются лишь временным убежищем для грешных душ.

В зависимости от степени земных проступков, умерший попадет в заранее определенный ад. Например, горячая Сангхата Нарака, сокрушительный ад. Здесь грешников перемалывают в кровавую массу сдвигающиеся камни. Или холодная Махападма-нарака, где плоть и внутренние органы замерзают и лопаются. Или в Тапана-нарака, где жертв протыкают раскаленными копьями. Действительно, буддийский многомировой подземный мир несколько напоминает классические христианские круги ада. Количество лет, которые человек должен отбыть в каждом аду для полного искупления и нового возрождения, четко определено. Для вышеупомянутого Сангхат Нарака, например, это число составляет 10368×1010 лет. В общем, цифра, прямо скажем, немаленькая.

Один из шестнадцати буддийских нар (подземных миров). Грешника Свинопаса разрубают на куски демоны, после чего он снова обретает память.

Следует отметить, что понятие «нарак» менялось с течением времени. В источниках разных лет Нараку не только шестнадцать, но и двадцать и даже пятьдесят лет. В древнеиндийской мифологии существует только один Нарак, и он разделен на семь кругов, причем к грешникам, живущим в последних трех кругах, применяются жестокие физические пытки. Узников последнего круга (а это в основном те, кто варится в масле) заставляют страдать до самой смерти вселенной.

В буддизме подземелья ада находятся под мифологическим континентом Джамбудвипа и расположены в виде усеченного конуса в восемь слоев, на каждом из которых находится один холодный и один горячий ад. Чем ниже ад, тем ужаснее и дольше приходится в нем страдать. Если бы Данте был буддистом, ему было бы что описать.

Аналогичные правила управляют адом в индуизме. В зависимости от своих поступков и грешники, и праведники после смерти могут попасть на разные планеты (локи), где их ждут мучения или, наоборот, наслаждения. У пребывания на адских локах есть конечная точка. «Это время» может быть спасено молитвами и жертвоприношениями детей последнего воплощения страдающей души. Отбыв наказание, душа перевоплощается в новое существо.

Но в даосизме рай и ад весьма похожи на христианские раи. За исключением того, что они находятся в одном и том же месте — на небесах. Рай находится в центральной, светлой части неба и подчиняется Ян-чу, владыке света. Ад расположен в северной, темной области неба и подчиняется Инь-чжу, повелителю тьмы. Кстати, и индуисты, и даосы могут легко указать пальцем на Ад или Рай — в обеих религиях расположение планет-замков и звезд связано с реальной астрономией. Муки даосских грешников напоминают муки древних греков — это раскаяние, скука и внутренняя борьба.

В китайской мифологии, на которую повлиял буддизм, существовала адская система Диюй, состоящая из десяти судов, в каждом из которых было 16 комнат для наказания. Первый суд — это место, куда попадают все без исключения умершие. Судья Цингуан-ван допрашивает их и решает, является ли душа грешником или нет. Праведники проходят прямо к десятому испытанию, выпивают эликсир забвения и по одному из шести мостов возвращаются в мир живых, чтобы переродиться. Но грешники должны в поте лица пройти через судей с первого по девятый, прежде чем они смогут перевоплотиться. Пытки вполне традиционны — вырывание сердец, вечное голодание (так наказывают каннибалов), подъем по лестнице с ножами и так далее.

* * *

Не нужно бояться ада. Существует слишком много версий ада, и у разных людей разные представления о подземном мире. Это доказывает только одно: никто не знает, что ждет нас за его пределами. Мы можем узнать об этом, только приехав туда. Но, вероятно, не стоит торопиться с этим в исследовательских целях. Помните, у каждого есть свой ад — и это не обязательно огонь и смола.

Вечная память как вечная жизнь

В отечественной фантастике одно из самых интересных, сложных и неприятных «посмертий» описано в романе Святослава Логинова «Свет в окне». В его версии нет возмездия за род, а есть просто другой мир, больше похожий на чистилище, чем на ад или рай. И важно в ней не то, насколько грешным или праведным ты был, а то, как долго тебя помнят. Каждый раз, когда кто-то из живых вспоминает кого-то умершего, эта память становится монетой, единственной валютой в стране мертвых. Те, кого помнят много и часто, живут долго и счастливо. Те, кого помнят только два или три близких родственника, быстро увядают.

Это намеренно материалистическая концепция. В ней именно память живых определяет смысл и ценность человеческой жизни. Ведь мы ничего не знаем о людях, живших в прошлом, кажется, что их больше не существует, а те немногие, кого еще помнят, в каком-то смысле живут дальше. Мораль исключена из уравнения, тиран-завоеватель и писатель-властитель умов поставлены в равное положение. Это несправедливо, но, к сожалению, очень правдоподобно.

Фраза «человек живет, пока его помнят» обретает плоть в этой концепции «загробной жизни». И после прочтения книги вы не можете не задуматься о том, сколько людей будут помнить вас после смерти.