Настало время для продолжения серии статей «Не делай себе кумиров». Его цель — развенчать заблуждения, которые глубоко укоренились в нашей повседневной жизни и которые, оставаясь незамеченными, нарушают душевное равновесие. Сегодня мы поговорим о христианстве.
О христианстве писать трудно — это обширная, противоречивая и, для многих, очень болезненная тема. Поэтому мне приходится тщательно подбирать слова и смягчать некоторые моменты, о которых следовало бы сказать более резко.
Пожалуйста, не воспринимайте эту статью как критику ради критики. Цель этого сайта и особенно этой статьи — установить некоторые вехи, на которые мы должны ориентироваться в поисках личного счастья и душевного спокойствия. Христианство оказало глубокое влияние на нашу культуру, и многие проблемы души, с которыми мы все сталкиваемся, были порождены им.
Начнем с того, что христианство, как и любая другая религия, не имеет ничего общего с Богом. Христианство говорит о Боге, но не имеет прямых отношений с Ним. Это как раз тот случай, когда следует напомнить, что только те, кто ел устрицы, имеют право говорить о их вкусе. Ну, основатели христианства не ели устриц.
Христианство как систематизированное учение не возникло спонтанно или внезапно, оно было создано, и не просто так, а с вполне конкретными практическими целями. Как говорит Ницше, был только один истинный христианин — Иисус. Иисус олицетворял христианство — он был христианином. И все те, кто позже встал под знамена новой религии, верили только в христианство.
Помните основную тему «Дао дэ цзин» — Дао, у которого есть имя, не является истинным Дао. То же самое с христианством — будучи выраженным в словах, оно теряет всякий смысл. Никакие слова или знаки не могут передать внутреннее состояние Иисуса — Он просто жил и показывал пример спасения души. А христианство — это «вера в Иисуса», не придуманная им, а вложенная в его уста.
В психологии эта проблема постоянно становится камнем преткновения — люди часто не видят разницы между верой и знанием. Принимая чужие слова и принципы за непреложную истину, люди отказываются от необходимости собственного опыта и попадают в такие заросли, из которых не могут выбраться. Чем больше человек полагается на чужие мнения и идеалы, тем быстрее он теряет почву под ногами и оказывается в безвестности — жизнь становится полной абстракцией, лишенной вкуса и цвета.
Христианство в его нынешнем виде — это просто сборник легенд и сказаний о жизни святых людей. В нем нет силы — только рассказы о ней. Все документы, свидетельствующие о великих делах прошлого, — это отголоски впечатлений, неоднократно переосмысленные в соответствии с требованиями момента. За каждым текстом стоят живые люди, которые следовали своим целям и текущей ситуации.
И, тем не менее, из этих рассказов и пересказов была построена огромная философская и онтологическая концепция с утверждением, что она была получена из рук самого Бога. Однако ничто не изменит того факта, что основой религии является вера, а не знание. Религия создается и навязывается людьми, которые в лучшем случае верят в Бога, но не имеют собственных знаний о том, что такое Бог и где его искать.
Здесь необходимо сделать оговорку, что в лоне христианской церкви во все времена были по-настоящему святые люди. Святые не потому, что они четко и бескорыстно следовали всем догмам религии, а потому, что они совершили переход от веры к познанию Бога. Они больше не верят, теперь они знают. А то, что они используют христианскую терминологию для описания своего опыта, — это просто дело привычки и необходимость найти какие-то слова для неописуемых откровений.
Достижение такого состояния не является следствием христианского учения или результатом праведной жизни. Люди достигли такого же состояния без посредничества религиозных учений. Просветление, восстановление связи с Богом, является результатом честности с самим собой и обретения опоры внутри, в собственном психологическом опыте, а не во внешних учениях и правилах. Христианство утверждает, что только те, кто повинуется ему, будут спасены, а все остальные будут наказаны.
Таким образом, между спасением души и реальными ценностями религиозного института — христианства, каким мы его знаем сегодня, лежит огромная пропасть. И если в своих лучших намерениях религия искренне хочет помочь преодолеть эту пропасть, на практике она делает обратное — только мешает спасению души.
[[Продолжение — Психологическое давление христианства]]
Раннее христианство
Христианство не всегда было религией — в начале своего существования оно было сектой. Не в том негативном смысле, в котором это слово обычно используется сегодня, а в его первоначальном значении — как братство, принявшее свою собственную, отличную от других доктрину веры. Отделившись от иудаизма, раннее христианство стало мистерией — учением о пробуждении духовных сил и достижении высшего состояния души.
Как и все мистерии, раннее христианство было практическим учением. Не вера ради веры, а система практических знаний, со своим языком и своими приемами пробуждения души от дремоты. И эти мистические знания были доступны только обученным и достойным. Считалось опасным открывать мирянам тонкости духовных истин, что прекрасно иллюстрирует история самого Иисуса.
Позже, когда христианство получило более широкое распространение, его основной ингредиент стал подавляться. Как Тайна, христианская доктрина направлена на достижение того же состояния ума, в котором пребывал Иисус. Однако спустя столетия после смерти Иисуса все, что осталось от первоначального христианства, — это развращенная вера в прощение и спасение, обещанное праведникам.
Христос — как и Будда — отличался от других людей своими делами, а христиане с самого начала отличались от других только своей верой.
Вместо того чтобы учить, как достичь Царства Божьего в этой жизни, новое христианство предлагало расслабиться и довериться церкви — для спасения души теперь нужно было только верить в Бога. Христианство предложило бесплатный сыр тем, кого в мистериях и близко не подпустили бы к священным знаниям. Неудивительно, что такая удобная религия быстро стала популярной.
Цельс: …Крикуны, созывающие людей на другие мистерии, говорят так: Пусть приблизится тот, чьи руки чисты и чьи слова мудры». Другие говорят: «Пусть подойдет тот, кто чист, чья душа свободна от скверны и кто живет праведной жизнью». Такие вещи говорят те, кто обещает очищение от заблуждений. Давайте теперь послушаем тех, кто взывает к христианским тайнам; кого они призывают туда? — И грешники, и глупцы, и нищие — все призваны в Царство Божье; все несчастные будут приняты туда. Разве их нельзя назвать грешниками, ворами, грабителями, святотатцами, могильщиками…?
Цельс нападал не на ранних христианских мистиков, а на ложные формы христианства, которые уже существовали в то время. Идеалы раннего христианства основывались на высоких моральных стандартах языческих мистерий, а первые христиане, собравшиеся в Риме, делали это в подземных храмах Митры, от культа которого современная церковь позаимствовала систему управления, в которой подчеркивалась роль духовенства.
Первоначальная мистическая сторона христианства сохранилась в гностических учениях, которые были связующим звеном между ранним христианством и более древними мистериями. Но вскоре гностицизм был объявлен ересью, и Церковь приложила немало усилий, чтобы искоренить его. Почти все документальные свидетельства были уничтожены, и только в 1945 году в Египте были обнаружены гностические тексты, раскрывающие эзотерический взгляд на христианское учение.
В аналогичной ситуации находятся и другие мировые религии. Буддизм и индуизм являются социально-государственными институтами, как и христианство. Однако, в отличие от последних, практическая сторона достижения просветленного состояния не была отвергнута в восточных религиях, а стала отдельными эзотерическими учениями — дзен и адвайта. Христианство, с другой стороны, в конечном итоге превратилось в экзотерическую, профаническую систему верований.
Христианство в руках государства
В IV веке нашей эры начинается история христианства как полноценной религии. Римский император Константин признал христианство одной из господствующих религий того времени. Сам он, однако, почти до самой смерти оставался язычником и, по некоторым свидетельствам, вел жизнь, недостойную даже императора, не говоря уже о христианине.
В конце этого века император Феодосий I окончательно утвердил статус христианства как государственной религии Рима. Чуть позже язычество было официально объявлено вне закона, и началась история массового и насильственного обращения язычников в новую религию.
Очевидно, что христианство поддерживалось государством не потому, что оно было истинным, а не потому, что римские императоры находили в нем созвучие со своими духовными исканиями. С самого начала это был социально-политический вопрос.
Массы нуждались в управлении, и христианство идеально подходило для этого. Кроме того, он уже был широко принят народом. Все, что нужно было сделать государству, — это взять вожжи и направить колесницу в нужную сторону. Еще одним положительным моментом христианства было то, что оно предполагало четкую иерархию, которая держала весь религиозный институт под четким контролем.
Необходимо еще многое сказать о происхождении Библии, основного документа христианской религии. Ко времени Константина Библия уже приняла привычную форму двух Заветов, и Константин способствовал укреплению и распространению канонического христианского учения, приказав изготовить 50 экземпляров Библии.
Как и христианство, Библия не была создана в одночасье. На формирование текста Библии ушло много веков, но окончательную форму она приняла в третьем или четвертом веке нашей эры.
Библию написал не один человек. Толстая книга, которую мы знаем, представляет собой собрание разрозненных историй, расположенных в исторической и смысловой последовательности. Авторы этих историй неизвестны — один рассказывал, другой передавал, третий записывал. Но наибольшее влияние оказал именно последний — тот, кто включил эту историю в текст Завета.
Формирование канонического текста Библии происходило не по божественному указу, а по воле конкретных живых людей, которые решали, что считать божественной истиной, а что — опасной ересью. Библия является результатом сознательного и преднамеренного отбора текстов, угодных зарождающейся церкви, и исключения тех, которые подрывали саму необходимость церкви.
Библия, с приписанным ей статусом божественной истины, окончательно покончила с идеалами и ценностями раннего христианства и завершила переход от прямого познания Бога к вере в него.
Рабская психология
Помните ли вы басню о лисе и зеленом винограде? Она очень хорошо иллюстрирует формирование и природу христианских ценностей. Это хорошо известный психологический эффект, который встречается на каждом шагу — когда человек не может получить желаемое, он оказывается перед выбором: признать свою неадекватность или совершить интеллектуальное сальто и полностью обесценить желаемое. А поскольку смотреть правде в глаза очень неприятно, всегда проще назвать виноград зеленым.
[христианская проповедь] — это сплошная методология, настоящая школа обольщения: принципиальное презрение и уничижение тех сфер, из которых может исходить сопротивление (разум, философия и мудрость, сомнение и осторожность); бесстыдная самореклама и возвеличивание доктрины, при этом постоянное напоминание о том, что она дана Богом (. …), что ничто в нем не может быть подвергнуто критике, но все должно быть принято на веру (…) и должно быть принято не как-нибудь, а в состоянии глубочайшего смирения и благодарности (…).
Христианство распространилось как религия слабых. Она обещала посвящение в мир духовных ценностей, не требующее никаких усилий или предварительной подготовки. Любого, кто хотел присоединиться к христианству, «приветствовали», заставляя чувствовать себя избранным.
Другими словами, христианство стало средством психологической защиты масс перед лицом собственной ничтожности. Когда люди не могут полагаться на себя и свое собственное мнение, они вынуждены придумывать искусственные правила и следовать им. На этом основана христианская черно-белая мораль — ее задача перетянуть на свою сторону тех, кто не способен к самоопределению.
Если вы смотрели вторую часть фильма Ларса фон Триера «Догвилль», то там была прекрасная иллюстрация этого явления. Там рабы сами придумали кодекс, который потом использовали их хозяева, чтобы властвовать над ними. В начале зрителям показывают жестокость этого свода правил, а заканчивается все тем, что бывшие рабы теряют голову и усложняют свою жизнь. И оказывается, что кодекс, при всей его строгости, действительно необходим там, где речь идет о психологии раба.
Христианство, таким образом, — это кодекс раба. Он может предписать сообщество, не нанося большого психологического ущерба, но при одном условии — если это будет сообщество слабых инфантильных душ, которые без Закона впадают в беззаконие.
Они [евреи] извратили ценности, придумав моральные идеалы, которые, пока они верят в них, превращают их слабость в силу, а их ничтожество — в ценность.
Для слабой души христианство привлекательно с двух сторон. Во-первых, вопреки собственным принципам, она подавляет гордость, создавая ощущение причастности к миру божественного — своего рода ярмарочную духовность. Во-вторых, христианство объявляет недостижимый мир материальных ценностей мерзким и греховным — обесценивает его.
Вот тогда-то и приходит чувство исключительности, которое сладко для каждого невротика: «Я слаб и беден только потому, что я выше материальных ценностей. Я духовный!» Это означает, что свобода, сила и вера в себя полностью обесцениваются, а на первое место выходят инфантильные черты психики — покорность, сомнения, безответственность, жалость к себе, замаскированные под высокую духовность.
Если ты опустишь всех вокруг до своего уровня, то сможешь стать сильным среди слабых — такова цель и логика христианской социальной морали.
Десять заповедей
и христианской морали.
Считается, что Моисей получил эти заповеди непосредственно от Бога. Даже если не воспринимать это буквально и предположить, что речь идет об «обычном» мистическом прозрении, остается один фундаментальный вопрос: какую связь имеют слова, записанные в современной Библии, с тем, что Моисей действительно получил от Бога?
Существующие заповеди прошли через всю мясную машину искажающих факторов. Во-первых, сама природа слов такова, что они не могут выразить глубокое понимание. Во-вторых, пересказы, переводы и повторные переводы — механизм сломанного телефона, где рассказчик расставляет акценты по своему усмотрению, не оставляя почти ничего от исходной информации. В-третьих, политический фактор — в окончательном тексте Библии заповеди были сформулированы таким образом, чтобы поддержать общую социально-политическую линию новой религии.
Можно ли после всего этого доверять христианским заповедям? Действительно ли в них звучит голос Бога, или это просто «добрые» намерения христианских священнослужителей? Я ссылаюсь на текст заповедей, чтобы не дублировать их здесь: Десять заповедей.
Послушайте, по крайней мере половина заповедей — это чисто социальные установки. Правила комфортного сосуществования в сообществе. А другая половина отстаивает интересы самой религии и играет на поддержание существующих традиций.
Если копнуть глубже, можно догадаться об эзотерической основе некоторых заповедей, но мало кто это делает. Обычно заповеди понимаются поверхностно, буквально. Более продвинутые верующие идут дальше и понимают заповеди более широко, но и это ничего не меняет. Смысл остается прежним: заповеди — это смазка для социальной машины, а не инструмент для спасения души.
Кстати, интересный момент. Заповеди — это система запретов. Они не говорят вам, что делать, а только, что не делать. Это родительские заповеди, оставленные детям, которые в противном случае перевернули бы все вверх дном. Такие запреты нужны, когда нет доверия к людям — что снова возвращает нас к старой логике: раб, оставленный без присмотра, начинает бесчинствовать. Поэтому необходимо, чтобы жезл с заповедями и Божьим гневом всегда висел на видном месте.
Таким образом, формируется и укрепляется главный инструмент социального давления — совесть. Только христианство идет дальше простой психологии. Совесть, говорит она, требует ответа не перед собой, не перед родителями, а перед Богом. Однако это не означает «Я», что было бы вполне разумно. Христианство требует соблюдения тех заветов, которые оно признало действительными.
Чувство вины и конфликт совести — это дар христианства человечеству.
Здесь тоже есть знакомый подводный камень. Если наблюдать за просветленным человеком в течение длительного периода времени, можно проследить определенные характерные модели реакции. Например, вы можете заметить, что он не хочет никого убивать, что он не прелюбодействует, не ворует, не ревнует, не лжет… в целом, он ведет праведную жизнь.
Тогда мы можем сделать вывод, что это просто вопрос соблюдения этих простых правил. Не убивай, не лги, не кради — и все будет хорошо, ты станешь таким же духовным и счастливым. Но это было бы очень большой ошибкой, потому что здесь перепутаны причина и следствие.
Уровень духовного развития всегда стоит на первом месте — он формирует поведение. Обратить этот механизм вспять невозможно. Сколько бы вы ни притворялись просветленным, это не прибавит вам духовности, а скорее убавит ее.
Просветленный человек выглядит праведным не потому, что у него достаточно сил и воли, чтобы исполнять все возможные заповеди. Грешник не становится меньшим грешником, скрежеща зубами и не позволяя себе нарушать установленный закон.
Истинно праведный человек живет вообще без правил — у него больше нет мотивации, которая порождает греховные поступки, поэтому он выглядит праведным. Но в то же время он может совершать поступки, полностью противоречащие христианским заповедям, и это все равно не будет для него грехом, потому что за каждым его действием стоит Сам Бог (Самость).
Ну, грешник — это грешник, потому что он живет только по правилам и не может сам решить, что есть зло, а что добро. Как бы он ни старался, как бы ни притворялся — пока он исполняет чужие заповеди, он будет оставаться грешником. По словам Павла: «Где нет закона, там нет и преступления» (Рим 4:15) …. Ибо и до закона был грех в мире; но грех не вменяется, когда нет закона (Рим 5,13).
Вердикт
Критиковать христианство обычно легко, но его не следует игнорировать. Описанные здесь проблемы во многом связаны с тем, что большинство верующих являются профанами, воспринимая все слишком буквально и ища в религии ответы на вопросы, которые они должны задавать себе сами.
Христианство часто становится прибежищем для слабых, инфантильных душ и тем самым компрометирует себя на каждом шагу. Она обещает даровать духовные блага всем, кто вступает в ряды верующих. Но в спасение души без всяких усилий и вообще в «вольнодумцев» верят те, кто еще очень далек от просветленного состояния.
Духовный рост во все времена требовал большого мужества и огромных усилий, которых мало кто может достичь. Чтобы действительно сделать шаг к духовности, нужно в каком-то смысле сойти с ума — многие ли готовы к этому? Но очень многие люди хотят приобщиться к духовности …
Даже если мы знаем христианство только в очень искаженной форме, все равно можно увидеть след той вечной мудрости, которая была открыта посвященным в древних мистериях.
Классический миф о рождении героя, представленный в христианской традиции в тех же символах и образах, что и во многих других культурах и религиях, учит пробуждению души от дремоты. Жизненный путь Иисуса, так ярко описанный в Библии, является символическим отражением борьбы между светом и тьмой внутри каждого из нас.
Христианство, однако, наиболее опасно, поскольку оно неапологетично и подчинено интересам общества. Как ни посмотри, просвещение и социальные ценности всегда были и будут по разные стороны баррикады. Современное христианство в этом конфликте интересов предает свою цель и выбирает сторону общества — оно предает себя и тех людей, которые доверились ему.
Христианство больше не ведет людей к спасению, оно слишком занято спасением самого себя.
