Обращаем внимание на статью Ольги Рожневой, посвященную 100-летию со дня смерти преподобного Варсонофия Оптинского (дата отмечалась в 2013 году). Блестящий военный, неутомимый духовный лидер в монастыре, создатель молитвы «Иисусова молитва», прозорливый старец, о котором задолго до его ухода из мира было предсказано, что он «в свое время будет извлекать души из ада». Святой сам вкусил чашу страданий при жизни, поэтому в статье представлена не только биография святого, но и его учение о перенесении скорбей. Материал взят с сайта Православие.Ru
Преподобный Варсонофий Оптинский
Монах Варсонофий обладал всей полнотой даров Оптинских старцев: духовной проницательностью, ясновидением, молитвой, подобной молнии, возносящейся к небу, способностью изгонять нечистых духов, исцелять душевные и телесные болезни. Его видели во время молитвы озаренным неземным светом. После своей смерти он несколько раз являлся монахам Оптиной.
Жизнь святого была полна скорбей — иногда очень болезненных, на пределе человеческих сил — и духовных утешений, чудесных знамений, указывающих на Божественный промысел в жизни старца.
Святой Филарет писал: «Всеведущий Бог выбирает, назначает с колыбели и призывает в определенное Им самим время, непостижимым образом сочетая совпадение всевозможных обстоятельств с волей Своего сердца. Господь опояшет и направит Своих избранных в Свое время, как бы они этого ни желали, но куда бы они ни захотели идти. Эти слова можно полностью отнести к монаху Варсонофию.
Сам старший часто рассказывал о своем детстве и юности, обычно добавляя: «Какое глубокое ощущение событий нашей жизни, когда она разворачивается — точно по какому-то особому, таинственному плану».
Преподобный Варсонофий, в миру Павел Иванович Плащенков, родился в 1845 году в Самаре в день памяти преподобного Сергия Радонежского, которого он всегда считал своим святым покровителем. Все члены его семьи были набожными и глубоко религиозными людьми, которые очень поддерживали близлежащую церковь Казанской Божьей Матери. Семья верила, что их семья находится под особым покровительством Казанского образа Божией Матери.
Не успел ребенок родиться, как в его жизнь пришло горе, причем очень серьезное: его мать, Наталья, умерла при родах. Сам ребенок выжил благодаря таинству крещения, которое священник немедленно провел над ним.
Господь послал утешение в горе: мачеха, заменившая ребенку мать, была глубоко религиозным человеком. Позже старейшина вспоминал: «Мать также любила молиться дома. Иногда она читала акафист, и я пела тонким голосом на всю квартиру: «Пресвятая Богородица, спаси нас!
В его жизни были признаки, предвещавшие его священство и пресвитерство. В возрасте пяти лет ребенок начал прислуживать в алтаре и часто слышал от прихожан: «Ты будешь священником!».
Старший вспоминал о себе в возрасте шести лет: «Я был с отцом в саду. Вдруг по аллее зашагал странник. И задавался вопросом, как он мог попасть в сад, когда сад окружен большими собаками, которые никого не пропускают без лая. Странник тихо подошел к моему отцу и, направив на меня ручку, сказал: «Помните, отец, этот ребенок в свое время будет буксировать души из ада!». И после этих слов он ушел. После этого мы нигде не могли его найти. И Бог знает, кто был этот странник».
В юности Павел Иванович познакомился со святым праведным Иоанном Кронштадтским; позже он вспоминал: «Когда я был еще офицером, мне пришлось поехать в командировку в Москву. На станции я узнал, что отец Джон служил мессу в церкви одного из зданий. Я сразу же отправился туда. Когда я вошел в церковь, месса уже заканчивалась. Я направился к алтарю. В это время отец Ян нес Благословенное Таинство от алтаря к алтарю. Когда он ставил Чашу, он вдруг подошел ко мне, поцеловал мою руку и, ничего не сказав, вернулся в алтарь. Все присутствующие посмотрели друг на друга и сказали потом, что это что-то значит в моей жизни, и решили, что я должен стать священником….. И теперь вы видите, как непостижима судьба Божья: я не только священник, но и монах.
Полковник Павел Плиханков был очень высоко на службе, и не за горами было генеральское звание — непосредственная возможность достичь всех мирских благ. Его сослуживцы проводили жизнь в развлечениях, но аскетизм устраивал его все больше и больше. Его комната напоминала монашескую келью: простой декор, порядок, много икон и книг. Годы шли. Одна за другой его спутницы выходили замуж. Павлу Ивановичу мать также советовала жениться.
Бывали случаи, когда будущие Оптинские сестры невольно хотели отклониться от монашеского пути, пытаясь (по наущению родственников) выйти замуж или остаться в миру. А потом их брак по какой-то независящей от них причине пошатнулся — и это был акт Божественного провидения, прямое указание на то, что они были избраны для монашеской жизни. Преподобный Варсонофий вспоминал об этом так: «Когда мне было 35 лет, моя мама сказала мне: ‘Почему ты, Павлуша, до сих пор сторонишься женщин? Скоро твои годы закончатся, и никто не женится на тебе». Я выполнил желание матери в обмен на послушание…. В тот день в доме друга был званый ужин. «Я подумал про себя: «Ну, с кем бы я ни сел рядом, у меня будет долгий разговор». Вдруг рядом со мной сел священник, отличающийся высокой духовной жизнью, и начал со мной беседу о молитве «Отче наш»….. Когда трапеза закончилась, я твердо решила не выходить замуж.
Преподобный Варсонофий Оптинский
О том, как будущий святой проводил свое свободное время, он написал: «Мне нравилось организовывать фестивали для детей. Эти фестивали принесли радость и мне, и моим детям….. Я также рассказывал им о чем-то полезном для души — из жизни святых или о чем-то духовном в целом. Все они слушали с удовольствием и вниманием.
Иногда, для большего назидания, я приглашал одного из монахов или иеромонахов и позволял ему говорить, что производило еще большее впечатление….. Перед нами была поляна, за ней река, а за рекой — Казань с ее великолепной планировкой домов, садов и церквей….. И это пошло мне на пользу, сколько радости — чистой радости — я тогда почувствовал, и сколько добрых семян было тогда брошено в эти восприимчивые детские души!».
Однажды Павел Иванович по приглашению своего военного начальства отправился в оперу. В разгар увлекательного представления он вдруг почувствовал невыразимую тоску. Позже он вспоминал: «Как будто кто-то говорил в его сердце: «Ты пришел в театр и сидишь здесь, но если ты сейчас умрешь, что тогда? Бог сказал: ‘In what will I find, in what will I judge’…. С чем и как твоя душа предстанет перед Богом, если ты умрешь сейчас?».
И он ушел из театра и больше никогда туда не приходил. Прошли годы, и Павел Иванович захотел узнать, какое тогда было число, чья это была память. Он спросил и узнал, что это память святых Гуры и Варсонофия, казанских чудотворцев. И Павел Иванович понял: «Господи, это святой Варсонофий вывел меня из театра! Какой глубокий смысл имеют события нашей жизни, как они устроены — точно в соответствии с каким-то особым таинственным планом».
Были и другие знаки. Однажды Павел Иванович пошел на исповедь в один из казанских монастырей и случайно узнал, что настоятеля этого монастыря зовут игумен Варсонофий. Когда Павел Иванович заметил, что это имя трудно расслышать, ему ответили: «Почему это трудно? Ведь мощи святого Варсонофия и архиепископа Гура покоятся в нашем монастыре…».
С этого дня Павел Иванович стал часто молиться у мощей Казанского чудотворца, прося его покровительства: «Святый отче Варсонофие, моли Бога о мне!». Посетив этот монастырь, он бессознательно заметил его бедность и стал помогать: купил лампаду, шкатулку для большой иконы, что-то еще….. «И так ему нравилось все в этом монастыре! Истинно: где сокровище ваше, там будет и сердце ваше».
Читая эти воспоминания о старцах, понимаешь Божественный Промысел, который действовал даже при наречении старцев при постриге — в честь преподобного Варсонофия.
Путь монаха Варсонофия в Оптину был длиннее, чем у других оптинских старцев. Он пришел сюда по благословению монаха Амвросия на 47-м году жизни, когда на его шевелюре уже появились густые седые волосы.
В 1891 году он заболел пневмонией. Когда по просьбе больного полковника его камердинер начал читать Евангелие, произошло чудесное видение: он увидел разверзшиеся небеса — и все его существо затрепетало от великого страха и легкости. Вся его жизнь пронеслась перед ним в одно мгновение. Глубоко проникнувшись сознанием покаяния, он услышал голос свыше, повелевающий ему идти в Оптину Пустынь. Перед ним открылось духовное видение. По словам старца Нектария, «из блестящего военного человека за одну ночь, по милости Божией, он стал стариком». Жизнь в монастыре началась с тяжелых испытаний. Видя стремительное духовное развитие монаха, враг человечества стал делать все, чтобы довести его до отчаяния и изгнать из скита.
Преподобные Варсонофий, Никон и Анатолий Оптинские
Отец Никон, духовное чадо отца Варсонофия, позже написал в своем дневнике: «Сейчас батюшка рассказал мне о том, как он переносил скорби, когда был послушником. Он терпел все трудности, рассуждая: «Я должен быть достоин всех этих бед. Тогда все они необходимы, чтобы смыть мою гордость и другие страсти». Священник терпел раздражение, никому о нем не рассказывая, не жалуясь, стараясь не усугублять себя своими проступками: «Нужно не только терпеть обиды, но и заботиться о том, чтобы не обижаться на тех, кто их причинил». Иногда, — сказал он в другой раз, — было так трудно покинуть скит, но я выбрал смерть, а не уход. У меня была сильная надежда на Бога и Его Пресвятую Мать. Иногда я стоял перед Казанской иконой Божьей Матери, молился, и мне становилось легче.
Через год после вознесения, 26 марта 1893 года, послушник Павел был пострижен в монашество во время Великого поста, в декабре 1900 года — пострижен в мантию с именем Варсонофий, 29 декабря 1902 года рукоположен в иедиакона, а 1 января 1903 года — в иеромниха. В 1903 году монах Варсонофий был назначен помощником старца и одновременно духовником женского скита Шаморды и оставался при нем до начала войны с Японией.
И возникли новые беды и смертельные опасности. В 1904 году началась русско-японская война, и монах Варсонофий был отправлен на фронт на послушание: обеспечивать уход за лазаретом преподобного Серафима Саровского — выслушивать исповеди, причащать и давать отпущение грехов раненым и умирающим солдатам.
Вернувшись домой из Маньчжурии, отец Варсонофий снова столкнулся со смертельной опасностью. Его духовный сын, отец Никон, позже напишет в своем дневнике об этом этапе жизни своего наставника: «Отец Василий рассказал мне, каким смертельным опасностям он подвергался. Первый — это то, как его отец чуть не вышел из кареты на максимальной скорости, думая, что дверь закрыта. Вторая — о том, как у него было предчувствие не садиться в поезд, и он не сел, а поезд, действительно, почему-то разлетелся на куски. И к тому времени, когда священник прибыл на другом поезде, все, что он увидел, это груду осколков и массу окровавленных тел. Третье — как должен был быть убит священник …. В далеком месте. И как Господь чудесным образом спас его от всех этих опасностей, а возможно, и от многих других, которых священник не видел».
По возвращении в Оптину пустынь после окончания войны в 1907 году отец Варсонофий был возведен в сан игумена и назначен Святейшим Синодом настоятелем Оптинского скита вместо тяжелобольного старца Иосифа.
Преподобный Иосиф был уже настолько слаб, что не выходил из своей кельи. Естественно, дела скита — хозяйственные — оказались несколько запущенными. «Когда я принял дела от отца Иосифа, — вспоминал отец Варсонофий, — он вручил мне 100 рублей денег, из которых 54 рубля велел заплатить одному торговцу Козеле, у которого он брал рыбу и другие припасы для скита. Таким образом, на содержание скита оставалось 46 рублей.
Сначала я подумал, как я буду содержать скит на такие средства, но потом успокоился, положившись на волю Божью. В конце концов, скит не мой, а Иоанна Крестителя, он нас накормит, зачем мне смущаться. Действительно, Иоанн Креститель не покидал скита. Мы ни в чем не нуждались. Пожертвования текли как река.
Однако он умолчал о первом пожертвовании, которое он сделал в казну скита — о своих собственных сбережениях в размере 60 000 рублей.
Икона Оптинских святых с мощами святых мощей. Монастырь Рождества Богородицы
Твердой рукой новый отшельник расплатился с долгами, отремонтировал скит, обновил ризницу и построил библиотеку. Он умел сочетать строгость с нежной любовью к братьям-отшельникам и был полон заботы о них. Конечно, теперь у него не было покоя. Он часто вспоминал слова старца Амвросия: «Простому монаху нужен вагон терпения, а аббату — целый вагон.
И снова была самая страшная скорбь, на пределе человеческих сил: несмотря на великие духовные дары старца, нашлись те, кому не нравилась его деятельность: с жалобами и доносами монах Варсонофий был удален из Оптиной.
Вот что он сам сказал по этому поводу: «Все началось с того, что были доносы на отца архимандрита Ксенофонта по поводу вырубки леса, а Скит оказался в стороне, поскольку это касалось монастыря. Доносы были ложными, а леса остались нетронутыми. Отшельник заступился и защитил архимандрита. Затем враги напали на грешного игумена Варсонофия и, видимо, изгнали его из Оптиной пустыни. Архиепископ прибыл из какой-то зарубежной епархии, начал осмотр монастыря, а затем посетил скит. Ему сказали, что у нас уже давно есть старейшина….. Тогда он решил, якобы для замещения старшинства в другом месте, перевести меня в заброшенный монастырь в Коломне. Я подчинился воле Священного Синода как воле Божией, но просил милости оставить меня здесь простым монахом, но получил отказ. Конечно, такова воля Господа, и я спокоен».
Собрание старейшины, у которого почти не было имущества, было кратким. Он сказал своим духовным спутникам: «Я возьму с собой немного вещей: картины все останутся, а из картин я возьму только портрет великого святого и духовного благодетеля моего отца Анатолия и отца моего отца Амвросия. Остальное останется, как было.
Мужественно перенося печаль разлуки с любимой Оптиной, ставротек принялся за благоустройство вверенного ему монастыря, который был крайне расстроен и запущен. Около года в этом монастыре хозяйничали посторонние люди. Ему было 68 лет, но его тело было ослаблено горем и многими трудностями и заботами.
О последних месяцах своей жизни в феврале и марте 1913 года священнослужитель отец Феодосий писал следующее: «В то время как к старцу стекались православные верующие, прося облегчения не только от духовных, но и телесных недугов, сам отец в это время был ослаблен тяжелой болезнью. В течение долгого времени, более 20 лет, она напала на отца и с тех пор не покидала его до самой могилы….. Постоянная забота отца о Голутвине, его многочисленные огорчения, усталость, а часто и полное изнеможение на изнурительной работе день ото дня усиливали его недуги…». Священник не прекращал принимать людей, хотя его силы заметно убывали с каждым днем. Он продолжал принимать людей до 13 марта, когда ему оставалось жить едва ли больше двух недель. Уже умирая, изнемогая от боли, он не мог отказать страждущим и ищущим заботы и утешения пожилым людям.
 |
| Чудо исцеления глухонемого человека преподобным Варсонофием. Фреска над святилищем святого Барсонофия. Фото: А. Поспелов / Православие.Ru |
22 марта, за неделю до смерти, святой старец написал прошение на имя митрополита Московского Макария, в котором просил «сложить с себя полномочия настоятеля Старо-Голутвинского монастыря и перейти в братию Оптино-Пустынского скита». Он жаждал закончить свои дни в любимой Оптиной и с надеждой говорил своему книжнику, монаху Иоанну (Беляеву): «Как только я получу освобождение, мы все поедем в Оптину, там я лягу костьми».
Но с ним становилось все хуже. Страдания старца во время его болезни на смертном одре были поистине мученичеством. Отец Феодосий вспоминал: «Огромный отек горла, который появился за полторы недели до смерти и сильно затруднял дыхание. Отец Феодосий часто упоминал имена всех святых и Божией Матери, к которым он питал детскую любовь, а также всех старцев Оптиной. Понимая, что это конец, отец Варсонофий отказался от помощи врача или какой-либо пищи, повторяя только: «Оставьте Меня, Я уже на кресте…». Святой каждый день принимал Святое Причастие. Утром 1 апреля (14) святой тихо вздохнул и почил. Его лицо, по словам Келеникова, «приобрело выражение необычайной мягкости, смирения и радости».
Голос великого Оптинского святого, преподобного Варсонофия, который с любовью утешает нас, своих духовных детей, во всех скорбях нашей жизни, достигает нас через время и пространство.
***
Печаль неизбежна в нашей жизни
Преподобный Варонсофий Оптинский
Преподобный Варсонофий напомнил своим духовным чадам о неизбежности скорбей в жизни человека:
«Несчастья неизбежны, хотя мы хотели бы их избежать. Жизнь представляется нам белой полосой, на которой черные точки означают несчастья, от которых мы хотим как можно быстрее убежать, в то время как на самом деле жизнь — это черная полоса с разбросанными по ней белыми точками — удобствами. «В мире будете скорбеть, — сказал Христос, — но мужайтесь, ибо Я победил мир».
«Когда вы находитесь в хорошем, благодушном настроении — ждите бури. Это почти всегда так… Каждому доброму делу либо предшествует, либо за ним следует искушение.
Страдания и радости чередуются в нашей жизни:
«(…) не скорбите и не бойтесь скорбей. Страдания и радости тесно связаны между собой, так что радость приносит горе, а горе приносит радость. День сменяет ночь, а ночь сменяет день, плохая погода сменяет бурю; точно так же горе и радость сменяют друг друга.
Печаль — наш крест
Преподобный Варсонофий подчеркнул, что каждый человек имеет свой крест и без креста невозможно спастись:
«Каждый из вас имеет свой крест, но пусть никто не думает, что он тяжелее другого; может быть, думающий так ошибается и несет более легкий крест. Для Царства Небесного нужно много трудиться».
Старейшина заметил:
«Если ты живешь плохо, тебя никто не трогает, но стоит тебе начать жить хорошо — сразу появляются скорби, искушения и оскорбления. Нужно смиренно переносить оскорбления от других и вообще раздражение.
«Недостаточно терпеть оскорбление, нужно также позаботиться о том, чтобы не обидеть того, кто нанес оскорбление.
Особый наплыв жалоб
Преподобный отметил, что непрекращающиеся скорби — это знак особого Божьего провидения над человеком:
«Непрекращающиеся скорби, которые Бог посылает на человека, являются признаком особого Божьего провидения над ним. Значение скорбей многообразно: они посылаются либо для того, чтобы положить конец злу, либо для наставления, либо для большей славы. Например, если человек заболевает и стенает, то тем временем эта болезнь избавляет его от еще большего зла, которое он намеревался совершить».
В случае особого потока горя старший посоветовал:
Когда на человека обрушивается поток несчастий, он должен сказать себе: «Возможно, я достоин всех этих несчастий. Тогда все они нужны для того, чтобы очистить меня от моих страстей, особенно — от гордыни.
Мысли о страхе перед надвигающейся бедой
Иногда мы боимся надвигающихся бед и несчастий, и этот страх оказывается более серьезным, чем сами беды. В таких случаях преподобный советовал:
«Когда нас беспокоят мысли о страхе перед надвигающимися несчастьями, мы не должны вступать с ними в разговор, а просто сказать: «Да будет воля Божья!». Это очень успокаивает».
Терпение в скорбях
Старший также напомнил нам о терпении:
«Мы должны быть терпеливы, и Господь утешит нас за наше терпение».
«Через скорби испытывается наше терпение и смирение. Молитесь Богу о помощи и будьте терпеливы. Чего Господь не допустит, того не может быть».
«Никакая печаль не может победить этой радости в Господе».
«В жизни много горечи: неудачи, болезни, бедность и так далее. Но если человек верит в Бога, Господь может сделать даже горькую жизнь приятной.
«Пусть не сомневаются те, кто не верит в Бога — для них, конечно, скорбь тяжела, потому что у них нет ничего, кроме земных удовольствий. Но верующие люди не должны падать духом, ибо через скорбь они приобретают право сыновства, без которого невозможно войти в Царство Небесное».
«Всегда будут невзгоды. Но внутреннее состояние человека будет другим…. Хотя будут и скорби, но тот, кто достиг внутренней молитвы, перенесет их легко, потому что Христос будет с ним. Он наполнит сердце подвижника невыразимой радостью, и никакая печаль не сможет победить эту радость о Господе.
Преподобный отец Барсоноф, моли Бога о нас, грешных!
Ольга Рожнева
12 апреля 2013 года.
Источник (текст и фотографии): https://pravoslavie.ru/60774.html
Жизнь святого была полна скорбей — иногда очень тяжелых, на пределе человеческих сил — и духовных утешений, чудесных знамений, указывающих на Божий промысел в жизни старца.
Святой Филарет писал: «Всеведущий Бог выбирает, назначает с колыбели и призывает в определенное Им самим время, непостижимым образом сочетая совпадение всевозможных обстоятельств с волей Своего сердца. Господь опояшет и поведет Своих избранных в Свое время, как бы они ни поступили, но куда бы они ни пошли. Эти слова можно полностью отнести к монаху Варсонофию.
Сам старший часто рассказывал о своем детстве и юности, обычно добавляя: «Какое глубокое ощущение событий нашей жизни, когда она разворачивается — точно по какому-то особому, таинственному плану».
Преподобный Варсонофий, в миру Павел Иванович Плащенков, родился в 1845 году в Самаре в день памяти преподобного Сергия Радонежского, которого он всегда считал своим святым покровителем. Все члены его семьи были набожными и глубоко религиозными людьми, которые очень поддерживали близлежащую церковь Казанской Божьей Матери. Семья верила, что их семья находится под особым покровительством Казанского образа Божией Матери.
Не успел ребенок родиться, как в его жизнь пришло горе, причем очень серьезное: его мать, Наталья, умерла при родах. Сам ребенок выжил благодаря таинству крещения, которое священник немедленно провел над ним.
Господь послал утешение в горе: мачеха, заменившая ребенку мать, была глубоко религиозным человеком. Позже старейшина вспоминал: «Мать также любила молиться дома. Иногда она читала акафист, и я пела тонким голосом на всю квартиру: «Пресвятая Богородица, спаси нас!
В его жизни были признаки, предвещавшие его священство и пресвитерство. В возрасте пяти лет ребенок начал прислуживать в алтаре и часто слышал от прихожан: «Ты будешь священником!».
Старший вспоминал о себе в возрасте шести лет: «Я был с отцом в саду. Вдруг по аллее зашагал странник. И задавался вопросом, как он мог попасть в сад, когда сад окружен большими собаками, которые никого не пропускают без лая. Странник тихо подошел к моему отцу и, направив на меня ручку, сказал: «Помните, отец, этот ребенок в свое время будет буксировать души из ада!». И после этих слов он ушел. После этого мы нигде не могли его найти. И Бог знает, кто был этот странник».
В юности Павел Иванович познакомился со святым праведным Иоанном Кронштадтским; позже он вспоминал: «Когда я был еще офицером, мне пришлось поехать в командировку в Москву. На станции я узнал, что отец Джон служил мессу в церкви одного из зданий. Я сразу же отправился туда. Когда я вошел в церковь, месса уже заканчивалась. Я направился к алтарю. В это время отец Ян нес Благословенное Таинство от алтаря к алтарю. Когда он ставил Чашу, он вдруг подошел ко мне, поцеловал мою руку и, ничего не сказав, вернулся в алтарь. Все присутствующие посмотрели друг на друга и сказали потом, что это что-то значит в моей жизни, и решили, что я должен стать священником….. И теперь вы видите, как непостижима судьба Божья: я не только священник, но и монах.
Полковник Павел Плиханков был очень высоко на службе, и не за горами было генеральское звание — непосредственная возможность достичь всех мирских благ. Его сослуживцы проводили жизнь в развлечениях, но аскетизм устраивал его все больше и больше. Его комната напоминала монашескую келью: простой декор, порядок, много икон и книг. Годы шли. Одна за другой его спутницы выходили замуж. Павлу Ивановичу мать также советовала жениться.
Бывали случаи, когда будущие Оптинские сестры невольно хотели отклониться от монашеского пути, пытаясь (по наущению родственников) выйти замуж или остаться в миру. А потом их брак по какой-то независящей от них причине пошатнулся — и это был акт Божественного провидения, прямое указание на то, что они были избраны для монашеской жизни. Преподобный Варсонофий вспоминал об этом так: «Когда мне было 35 лет, моя мама сказала мне: ‘Почему ты, Павлуша, до сих пор сторонишься женщин? Скоро твои годы закончатся, и никто не женится на тебе». Я выполнил желание матери в обмен на послушание…. В тот день в доме друга был званый ужин. «Я подумал про себя: «Ну, с кем бы я ни сел рядом, у меня будет долгий разговор». Вдруг рядом со мной сел священник, отличающийся высокой духовной жизнью, и начал со мной беседу о молитве «Отче наш»….. Когда трапеза закончилась, я твердо решила не выходить замуж.
Преподобный Варсонофий Оптинский
О том, как будущий святой проводил свое свободное время, он написал: «Мне нравилось организовывать фестивали для детей. Эти фестивали принесли радость и мне, и моим детям….. Я также рассказывал им о чем-то полезном для души — из жизни святых или о чем-то духовном в целом. Все они слушали с удовольствием и вниманием.
Иногда, для большего назидания, я приглашал одного из монахов или иеромонахов и позволял ему говорить, что производило еще большее впечатление….. Перед нами была поляна, за ней река, а за рекой — Казань с ее великолепной планировкой домов, садов и церквей….. И это пошло мне на пользу, сколько радости — чистой радости — я тогда почувствовал, и сколько добрых семян было тогда брошено в эти восприимчивые детские души!».
Однажды Павел Иванович по приглашению своего военного начальства отправился в оперу. В разгар увлекательного представления он вдруг почувствовал невыразимую тоску. Позже он вспоминал: «Как будто кто-то говорил в его сердце: «Ты пришел в театр и сидишь здесь, но если ты сейчас умрешь, что тогда? Бог сказал: ‘In what will I find, in what will I judge’…. С чем и как твоя душа предстанет перед Богом, если ты умрешь сейчас?».
И он ушел из театра и больше никогда туда не приходил. Прошли годы, и Павел Иванович захотел узнать, какое тогда было число, чья это была память. Он спросил и узнал, что это память святых Гуры и Варсонофия, казанских чудотворцев. И Павел Иванович понял: «Господи, это святой Варсонофий вывел меня из театра! Какой глубокий смысл имеют события нашей жизни, как они устроены — точно в соответствии с каким-то особым таинственным планом».
Были и другие знаки. Однажды Павел Иванович пошел на исповедь в один из казанских монастырей и случайно узнал, что настоятеля этого монастыря зовут игумен Варсонофий. Когда Павел Иванович заметил, что это имя трудно расслышать, ему ответили: «Почему это трудно? Ведь мощи святого Варсонофия и архиепископа Гура покоятся в нашем монастыре…».
С этого дня Павел Иванович стал часто молиться у мощей Казанского чудотворца, прося его покровительства: «Святый отче Варсонофие, моли Бога о мне!». Посетив этот монастырь, он бессознательно заметил его бедность и стал помогать: купил лампаду, шкатулку для большой иконы, что-то еще….. «И так ему нравилось все в этом монастыре! Истинно: где сокровище ваше, там будет и сердце ваше».
Читая эти воспоминания о старцах, понимаешь Божественный Промысел, который действовал даже при наречении старцев при постриге — в честь преподобного Варсонофия.
Путь монаха Варсонофия в Оптину был длиннее, чем у других оптинских старцев. Он пришел сюда по благословению монаха Амвросия на 47-м году жизни, когда на его шевелюре уже появились густые седые волосы.
В 1891 году он заболел пневмонией. Когда по просьбе больного полковника его камердинер начал читать Евангелие, произошло чудесное видение: он увидел разверзшиеся небеса — и все его существо затрепетало от великого страха и легкости. Вся его жизнь пронеслась перед ним в одно мгновение. Глубоко проникнувшись сознанием покаяния, он услышал голос свыше, повелевающий ему идти в Оптину Пустынь. Перед ним открылось духовное видение. По словам старца Нектария, «из блестящего военного человека за одну ночь, по милости Божией, он стал стариком». Жизнь в монастыре началась с тяжелых испытаний. Видя стремительное духовное развитие монаха, враг человечества стал делать все, чтобы довести его до отчаяния и изгнать из скита.
Преподобные Варсонофий, Никон и Анатолий Оптинские
Отец Никон, духовное чадо отца Варсонофия, позже написал в своем дневнике: «Сейчас батюшка рассказал мне о том, как он переносил скорби, когда был послушником. Он терпел все трудности, рассуждая: «Я должен быть достоин всех этих бед. Тогда все они необходимы, чтобы смыть мою гордость и другие страсти». Священник терпел раздражение, никому о нем не рассказывая, не жалуясь, стараясь не усугублять себя своими проступками: «Нужно не только терпеть обиды, но и заботиться о том, чтобы не обижаться на тех, кто их причинил». Иногда, — сказал он в другой раз, — было так трудно покинуть скит, но я выбрал смерть, а не уход. У меня была сильная надежда на Бога и Его Пресвятую Мать. Иногда я стоял перед Казанской иконой Божьей Матери, молился, и мне становилось легче.
Через год после вознесения, 26 марта 1893 года, послушник Павел был пострижен в монашество во время Великого поста, в декабре 1900 года — пострижен в мантию с именем Варсонофий, 29 декабря 1902 года рукоположен в иедиакона, а 1 января 1903 года — в иеромниха. В 1903 году монах Варсонофий был назначен помощником старца и одновременно духовником женского скита Шаморды и оставался при нем до начала войны с Японией.
И возникли новые беды и смертельные опасности. В 1904 году началась русско-японская война, и монах Варсонофий был отправлен на фронт на послушание: обеспечивать уход за лазаретом преподобного Серафима Саровского — выслушивать исповеди, причащать и давать отпущение грехов раненым и умирающим солдатам.
Вернувшись домой из Маньчжурии, отец Варсонофий снова столкнулся со смертельной опасностью. Его духовный сын, отец Никон, позже напишет в своем дневнике об этом этапе жизни своего наставника: «Отец Василий рассказал мне, каким смертельным опасностям он подвергался. Первый — это то, как его отец чуть не вышел из кареты на максимальной скорости, думая, что дверь закрыта. Вторая — о том, как у него было предчувствие не садиться в поезд, и он не сел, а поезд, действительно, почему-то разлетелся на куски. И к тому времени, когда священник прибыл на другом поезде, все, что он увидел, это груду осколков и массу окровавленных тел. Третье — как должен был быть убит священник …. В далеком месте. И как Господь чудесным образом спас его от всех этих опасностей, а возможно, и от многих других, которых священник не видел».
По возвращении в Оптину пустынь после окончания войны в 1907 году отец Варсонофий был возведен в сан игумена и назначен Святейшим Синодом настоятелем Оптинского скита вместо тяжелобольного старца Иосифа.
Преподобный Иосиф был уже настолько слаб, что не выходил из своей кельи. Естественно, дела скита — хозяйственные — оказались несколько запущенными. «Когда я принял дела от отца Иосифа, — вспоминал отец Варсонофий, — он вручил мне 100 рублей денег, из которых 54 рубля велел заплатить одному торговцу Козеле, у которого он брал рыбу и другие припасы для скита. Таким образом, на содержание скита оставалось 46 рублей.
Сначала я подумал, как я буду содержать скит на такие средства, но потом успокоился, положившись на волю Божью. В конце концов, скит не мой, а Иоанна Крестителя, он нас накормит, зачем мне смущаться. Действительно, Иоанн Креститель не покидал скита. Мы ни в чем не нуждались. Пожертвования текли как река.
Однако он умолчал о первом пожертвовании, которое он сделал в казну скита — о своих собственных сбережениях в размере 60 000 рублей.
Икона Оптинских святых с мощами святых мощей. Монастырь Рождества Богородицы
Твердой рукой новый отшельник расплатился с долгами, отремонтировал скит, обновил ризницу и построил библиотеку. Он умел сочетать строгость с нежной любовью к братьям-отшельникам и был полон заботы о них. Конечно, теперь у него не было покоя. Он часто вспоминал слова старца Амвросия: «Простому монаху нужен вагон терпения, а аббату — целый вагон.
И снова была самая страшная скорбь, на пределе человеческих сил: несмотря на великие духовные дары старца, нашлись те, кому не нравилась его деятельность: с жалобами и доносами монах Варсонофий был удален из Оптиной.
Вот что он сам сказал по этому поводу: «Все началось с того, что были доносы на отца архимандрита Ксенофонта по поводу вырубки леса, а Скит оказался в стороне, поскольку это касалось монастыря. Доносы были ложными, а леса остались нетронутыми. Отшельник заступился и защитил архимандрита. Затем враги напали на грешного игумена Варсонофия и, видимо, изгнали его из Оптиной пустыни. Архиепископ прибыл из какой-то зарубежной епархии, начал осмотр монастыря, а затем посетил скит. Ему сказали, что у нас уже давно есть старейшина….. Тогда он решил, якобы для замещения старшинства в другом месте, перевести меня в заброшенный монастырь в Коломне. Я подчинился воле Священного Синода как воле Божией, но просил милости оставить меня здесь простым монахом, но получил отказ. Конечно, такова воля Господа, и я спокоен».
Собрание старейшины, у которого почти не было имущества, было кратким. Он сказал своим духовным спутникам: «Я возьму с собой немного вещей: картины все останутся, а из картин я возьму только портрет великого святого и духовного благодетеля моего отца Анатолия и отца моего отца Амвросия. Остальное останется, как было.
Мужественно перенося печаль разлуки с любимой Оптиной, ставротек принялся за благоустройство вверенного ему монастыря, который был крайне расстроен и запущен. Около года в этом монастыре хозяйничали посторонние люди. Ему было 68 лет, но его тело было ослаблено горем и многими трудностями и заботами.
О последних месяцах своей жизни в феврале и марте 1913 года священнослужитель отец Феодосий писал следующее: «В то время как к старцу стекались православные верующие, прося облегчения не только от духовных, но и телесных недугов, сам отец в это время был ослаблен тяжелой болезнью. В течение долгого времени, более 20 лет, она напала на отца и с тех пор не покидала его до самой могилы….. Постоянная забота отца о Голутвине, его многочисленные огорчения, усталость, а часто и полное изнеможение на изнурительной работе день ото дня усиливали его недуги…». Священник не прекращал принимать людей, хотя его силы заметно убывали с каждым днем. Он продолжал принимать людей до 13 марта, когда ему оставалось жить едва ли больше двух недель. Уже умирая, изнемогая от боли, он не мог отказать страждущим и ищущим заботы и утешения пожилым людям.
 |
| Чудо исцеления глухонемого человека преподобным Варсонофием. Фреска над святилищем святого Барсонофия. Фото: А. Поспелов / Православие.Ru |
22 марта, за неделю до смерти, святой старец написал прошение на имя митрополита Московского Макария, в котором просил «сложить с себя полномочия настоятеля Старо-Голутвинского монастыря и перейти в братию Оптино-Пустынского скита». Он жаждал закончить свои дни в любимой Оптиной и с надеждой говорил своему книжнику, монаху Иоанну (Беляеву): «Как только я получу освобождение, мы все поедем в Оптину, там я лягу костьми».
Но с ним становилось все хуже. Страдания старца во время его болезни на смертном одре были поистине мученичеством. Отец Феодосий вспоминал: «Огромный отек горла, который появился за полторы недели до смерти и сильно затруднял дыхание. Отец Феодосий часто упоминал имена всех святых и Божией Матери, к которым он питал детскую любовь, а также всех старцев Оптиной. Понимая, что это конец, отец Варсонофий отказался от помощи врача или какой-либо пищи, повторяя только: «Оставьте Меня, Я уже на кресте…». Святой каждый день принимал Святое Причастие. Утром 1 апреля (14) святой тихо вздохнул и почил. Его лицо, по словам Келеникова, «приобрело выражение необычайной мягкости, смирения и радости».
Голос великого Оптинского святого, преподобного Варсонофия, который с любовью утешает нас, своих духовных детей, во всех скорбях нашей жизни, достигает нас через время и пространство.
***
Печаль неизбежна в нашей жизни
Преподобный Варонсофий Оптинский
Преподобный Варсонофий напомнил своим духовным чадам о неизбежности скорбей в жизни человека:
«Несчастья неизбежны, хотя мы хотели бы их избежать. Жизнь представляется нам белой полосой, на которой черные точки означают несчастья, от которых мы хотим как можно быстрее убежать, в то время как на самом деле жизнь — это черная полоса с разбросанными по ней белыми точками — удобствами. «В мире будете скорбеть, — сказал Христос, — но мужайтесь, ибо Я победил мир».
«Когда вы находитесь в хорошем, благодушном настроении — ждите бури. Это почти всегда так… Каждому доброму делу либо предшествует, либо за ним следует искушение.
Страдания и радости чередуются в нашей жизни:
«(…) не скорбите и не бойтесь скорбей. Страдания и радости тесно связаны между собой, так что радость приносит горе, а горе приносит радость. День сменяет ночь, а ночь сменяет день, плохая погода сменяет бурю; точно так же горе и радость сменяют друг друга.
Печаль — наш крест
Преподобный Варсонофий подчеркнул, что каждый человек имеет свой крест и без креста невозможно спастись:
«Каждый из вас имеет свой крест, но пусть никто не думает, что он тяжелее другого; может быть, думающий так ошибается и несет более легкий крест. Для Царства Небесного нужно много трудиться».
Старейшина заметил:
«Если ты живешь плохо, тебя никто не трогает, но стоит тебе начать жить хорошо — сразу появляются скорби, искушения и оскорбления. Нужно смиренно переносить оскорбления от других и вообще раздражение.
«Недостаточно терпеть оскорбление, нужно также позаботиться о том, чтобы не обидеть того, кто нанес оскорбление.
Особый наплыв жалоб
Преподобный отметил, что непрекращающиеся скорби — это знак особого Божьего провидения над человеком:
«Непрекращающиеся скорби, которые Бог посылает на человека, являются признаком особого Божьего провидения над ним. Значение скорбей многообразно: они посылаются либо для того, чтобы положить конец злу, либо для наставления, либо для большей славы. Например, если человек заболевает и стенает, то тем временем эта болезнь избавляет его от еще большего зла, которое он намеревался совершить».
В случае особого потока горя старший посоветовал:
Когда на человека обрушивается поток несчастий, он должен сказать себе: «Возможно, я достоин всех этих несчастий. Тогда все они нужны для того, чтобы очистить меня от моих страстей, особенно — от гордыни.
Мысли о страхе перед надвигающейся бедой
Иногда мы боимся надвигающихся бед и несчастий, и этот страх оказывается более серьезным, чем сами беды. В таких случаях преподобный советовал:
«Когда нас беспокоят мысли о страхе перед надвигающимися несчастьями, мы не должны вступать с ними в разговор, а просто сказать: «Да будет воля Божья!». Это очень успокаивает».
Терпение в скорбях
Старший также напомнил нам о терпении:
«Мы должны быть терпеливы, и Господь утешит нас за наше терпение».
«Через скорби испытывается наше терпение и смирение. Молитесь Богу о помощи и будьте терпеливы. Чего Господь не допустит, того не может быть».
«Никакая печаль не может победить этой радости в Господе».
«В жизни много горечи: неудачи, болезни, бедность и так далее. Но если человек верит в Бога, Господь может сделать даже горькую жизнь приятной.
«Пусть не сомневаются те, кто не верит в Бога — для них, конечно, скорбь тяжела, потому что у них нет ничего, кроме земных удовольствий. Но верующие люди не должны падать духом, ибо через скорбь они приобретают право сыновства, без которого невозможно войти в Царство Небесное».
«Всегда будут невзгоды. Но внутреннее состояние человека будет другим…. Хотя будут и скорби, но тот, кто достиг внутренней молитвы, перенесет их легко, потому что Христос будет с ним. Он наполнит сердце подвижника невыразимой радостью, и никакая печаль не сможет победить эту радость о Господе.
Преподобный отец Барсоноф, моли Бога о нас, грешных!
