В языках современных обществ такие слова, как «благотворительность» и «благодеяние», постепенно выходят из активного употребления и приобретают более архаичные оттенки. И это не только потому, что мир становится жестче….. Причина также в том, что благотворительность и милосердие часто становятся коварными мотивами в международных политических и экономических сложностях.
Раз и навсегда мудрые слова Екклесиаста о благотворительности призывают нас к осторожности и благоразумию. «Многие хвалят человека за его милосердие, — свидетельствует мудрый царь Соломон, — но кто найдет человека правдивого?» (Пр. 20:6).
Понятие милосердия в Писании и
святоотеческая традиция
Что говорит нам Писание, где эти слова встречаются в различных вариациях около трехсот раз в книгах Ветхого и Нового Заветов?
Милосердие можно понять:
— Во-первых, как форма прямого общения между человеком и Богом: «Я обручу тебя Мне в справедливости и суде, в доброте и милосердии». — говорит Творец устами пророка Осии (Осия 2:19);
— Во-вторых, как образ жизни, подражая Божьему милосердию: «Будьте милосердны, как милосерд Отец ваш» (Лк 6:36), — повелевает наш Господь Иисус Христос;
— В-третьих, как спасительное дело искупления от грехов: «Покайтесь в грехах ваших с праведностью и в беззакониях ваших с состраданием к бедным; этим продлится мир ваш», — свидетельствует пророк Даниил (Даниила 4:24).
 |
| Пророк Даниил |
Истина как свидетельство чистой совести, праведный суд как показатель нравственности общества, доброта правления, взаимное милосердие как гарантия равенства людей друг перед другом и перед Богом: таковы библейские основы процветания народов и человеческого общества в целом.
Другими словами, социально-политическая мудрость для человеческого мира содержится в этих основах. Этот логический круг завершают слова апостола Иакова, который советует, что «мудрость, сходящая свыше… полна милосердия и добрых плодов, беспристрастна и нелицемерна» (Иак. 3:17).
Такая мудрость полезна для каждого человека и для всего народа: «Милосердный человек делает добро душе своей, а жестокосердый развращает плоть свою» (Пр. 11:17). Творец прямо и недвусмысленно говорит венцу Своего творения, что именно милосердие формирует человека как личность, предстоящую перед Ним, и определяет основной принцип благословенной жизни для каждого народа и всего человеческого мира.
Для святого Иоанна Златоуста (умер в 407 году) эта истина была настолько прозрачной и ясной, что он учил милосердию как характерному свойству человеческой природы в целом: «Человек должен прежде всего научиться милосердию, ибо это то, что делает его человеком». Тот, кто не имеет милосердия, перестает быть человеком. Это делает нас мудрыми… Это знак божества…. Поэтому по всем этим причинам давайте учиться быть милосердными, и особенно потому, что мы сами очень нуждаемся в милосердии.
В русской народной речи есть печальный, но очень глубокий исторический совет: «От судьбы и от судьбы не зарекайся». При всей своей кажущейся простоте, эта пословица на протяжении многих веков не только звучала призывом к осторожности, но и воспринималась в народной жизни как призыв к милосердию.
Эта очень важная русская народная черта совпадает с развернутым определением христианского милосердия, данным Василием Великим (умер в 379 году): «Милосердие — это скорбь о тех, кто страдает сверх меры своей вины, и сострадание к ним. Мы сострадаем тому, кто от большого богатства впал в полную нищету, кто от хорошего телесного здоровья впал в полное истощение, кто когда-то наслаждался красотой и свежестью своего тела, а потом был поврежден обезображивающими болезнями. Поскольку мы тоже когда-то были славными в райском состоянии, но из-за падения стали позорными и униженными, Бог сжалился над нами, видя, какими мы были и какими стали.
Противоположное состояние — черствость души, черствость сердца и горечь ума. Писание напрямую связывает его с духовным упрямством и противлением Богу (Иезекииль 2:4; Марка 16:14). Это состояние не только болезненно для человека и разрушительно для его личности, но и искажает человека, развивая в нем эгоизм, лживость, разнузданность, тщеславие, зависть, вероломство и грубость.
В истории Церкви и христианских народов, и особенно в летописи миссионерской деятельности восточных и западных христиан, можно обнаружить абсолютную закономерность в том, что успешный или трагический исход напрямую зависит от соблюдения принципа милосердия или его игнорирования.
Словно предвидя трагические ошибки христиан будущих времен, святой Григорий Богослов († 389) уже в четвертом веке подчеркивал, что милосердие является законом христианской жизни. «Не думаете ли вы, что человечность для вас не необходимость, а дело собственной воли, — не закон, а совет?» — сурово спрашивает он и нас, христиан третьего тысячелетия от Рождества Христова.
Два вида милосердия
На христианском Востоке издавна различают два вида милосердия: телесное и духовное.
Дела милосердия, проявленные к телу, заключались в кормлении голодных, одевании нагих или лишенных одежды, посещении больных и заключенных, погребении с христианским достоинством тех, кто умер в бедности.
Милосердие, оказываемое духу, или душе человека, — это исправление грешника, по словам святого апостола Иакова, что «обращающий грешника с ложного пути его спасает душу его от смерти и покрывает множество грехов» (Иак. 5:20); это обучение истине и добру, это искренний совет и предупреждение об опасности, это утешение в скорбях, искреннее прощение, молитва за других людей.
Две формы милосердия
С самых ранних времен в Церкви, восходящих к практике Деяний апостолов, утвердились две формы милосердия: индивидуальное и общественное.
Христианин, движимый чувством сострадания, спешит на помощь нуждающимся. Это частная, индивидуальная помощь (Деяния 3:1-10). Второй тип — это когда несколько человек, целая община или вся Церковь образуют сообщество и собирают все, что хотят, для помощи бедным, чтобы из этого общего хранилища оказывать помощь нуждающимся в соответствии с их нуждами и возможностями (см. Деяния 2:44-45).
Яркие примеры обеих форм благотворительности сохранились в церковных писаниях. Мы вспоминаем жития святого Мартина Милостивого (+ ок. 400), святой Олимпии Диакониссы (+ ок. 409), святого Филарета Милостивого (+ ок. 792), которые были прославлены Церковью за их бескорыстное сострадание к человечеству. Мы упоминаем святого Иоанна Милостивого, архиепископа Александрии (+ 619), который в седьмом веке смог организовать ежедневное питание около восьми тысяч человек.
Однако споры о том, какая из этих форм благотворительности предпочтительнее, продолжались вплоть до XIX века, пока, наконец, не пришли к выводу о высокой моральной ценности обоих видов благотворительности и соответствующих им форм.
Автор учебника «Православное нравственное богословие» архиепископ Иоанн Халколиванов (умер в 1882 году) подвел итоги дискуссии следующим образом: «Если бы все христиане в целом и бедные в частности были честными, искренними, благочестивыми и склонными к добрым и благочестивым поступкам, то предпочтение следовало бы отдать индивидуальной благотворительности, поскольку она не связана никакими (…) правилами и формами и является неотъемлемой чертой для того, чтобы бедные могли получить помощь, необходимую в нужное время.
Однако, поскольку опыт показывает, что хорошие христианские качества не всегда можно найти у всех бедных, и, напротив, многие из них злоупотребляют благотворительностью, предаваясь праздности, тщеславию и различным порокам, поэтому, чтобы избежать и сдержать эти пороки, следует предпочесть общественную благотворительность.
В Основополагающей социальной концепции Русской Православной Церкви говорится о традиционных видах благотворительности и благодеяния: «Божья заповедь повелевает работникам заботиться о людях, которые по разным причинам не могут сами зарабатывать себе на жизнь» ….. …и разделить с ними плоды их труда.
… Продолжая на земле служение Христа, Который отождествлял Себя именно с обездоленными, Церковь всегда призывает общество к справедливому распределению продуктов труда, при котором богатые поддерживают бедных, а трудоспособные — престарелых. Духовное благополучие и самосохранение общества возможны только тогда, когда обеспечение жизни, здоровья и минимального благополучия всех граждан является абсолютным приоритетом при распределении материальных ресурсов» (13).
Необходимое расположение сердца
Древние отцы уделяли особое внимание расположению сердца, в котором совершаются дела милосердия, и указывали на несколько важных нравственных позиций, с которых поступок становится добрым и угодным Богу:
Любая помощь нуждающемуся человеку должна исходить из собственного богатства, а не из богатства других людей. Это требование было незыблемым уже в ветхозаветные времена: «Из имения твоего твори милостыню» (Тов. 4:4), — говорится в Книге Товии.
Было бы большим заблуждением думать, что Бога можно умилостивить товарами и ресурсами, отобранными у бедных. «Кто приносит жертву с неправедной выгодой, жертва — насмешка, и дары нечестивых — убыточны» (Сирах 34: 18), учит Иисус, сын Сирахов, и применяет к этому потрясающее сравнение: «Что тот, кто убивает сына перед отцом, тот, кто приносит в жертву имущество бедных» (Сирах 34: 20). Это серьезное духовное и моральное столкновение, актуальное в любую эпоху. Она возникает в обществе, где внешнее покаяние совершается без исправления содеянного, а показное благочестие делается из политического расчета.
Вторая важная характеристика благотворительности заключается в том, что она должна совершаться добровольно и без промедления. Для апостола Павла благословенна только добровольная благотворительность: «Пусть каждый дает по желанию сердца своего, не по злобе и не по принуждению, ибо Бог любит дающего с радостью» (2 Кор 9:7).
Мы читаем у святого Иоанна Златоуста: «Милостыня является таковой только тогда, когда вы даете ее добровольно и щедро; когда вы думаете не о том, чтобы дать, а о том, чтобы получить; когда вы рассматриваете ее для себя как доброе дело и выгоду, а не потерю». Тот, кто благоволит другим, должен радоваться, а не печалиться» (16).
Третья характеристика благотворительности — бескорыстие. Добро, сделанное ближнему, не ожидает награды или благодарности, и поэтому делается без помпы и публичности. «Когда творишь милостыню, пусть не знает левая рука твоя, что делает правая, чтобы милостыня твоя была втайне». — наставляет Спаситель. — И Отец ваш, видящий тайное, воздаст вам явно» (Матф. 6:3). Тот же Хризостомит, епископ Константинопольский, толкует эту заповедь так: «Знай, что в тебе живет ветхий человек греха, который действует в твоих мыслях и желаниях. Но скрывайте от ветхого человека то, что действует в вас новый человек — вашу совесть, просвещенную светом Евангелия и укрепленную Духом Божьим. Поэтому: совершайте добрые дела и сразу же стремитесь к ….. забыть их.
Четвертая характеристика благотворительности — безличность. Она должна включать всех нуждающихся без исключения — христиан и нехристиан, родных и незнакомых, хороших и плохих, друзей и врагов. «Делай добро ненавидящим тебя…. Да будете сынами Отца вашего Небесного, — говорит Господь, — ибо Он повелевает солнцу Своему восходить на злых и добрых и посылает дождь на праведных и неправедных» (Мф. 5:44-45).
Поступая так, человек в высшем смысле помогает не столько своему ближнему, сколько самому себе. Таким образом, Он побеждает самолюбие, которое особенно сильно в поврежденной грехом человеческой природе. Самолюбие убивает искренность, а вслед за ней умирает и способность к состраданию к другому. А то, что лишено искреннего сострадания, не имеет ни смысла, ни содержания христианской любви.
Пятая и, я бы сказал, методологически важная черта благотворительности — это посвящение каждого поступка Богу. Именно при таком подходе каждое доброе дело достигнет своей высшей цели, независимо от того, насколько оно велико или мало. Ведь значимость доброго дела измеряется прежде всего расположением сердца, и ни одно доброе дело не может быть успешным без обращения к Богу.
Святитель Феофан, пустынник Вышинский (+ 1894), сурово наставляет нас иметь право «посвящать Богу каждый поступок в самом его зародыше, обращаться к Богу в момент его совершения и просить у Бога силы для его исполнения». Потом, окончив, воздайте Ему благодарение…». (20). (20).
 |
| Святой иерарх Феофан, затворник Вышинский…. |
Однако во все времена люди находили аргументы для оправдания своей пассивности в области благотворительности. Проходили тысячелетия, но оправдания всегда были одни и те же: у нас нет излишков; мы не богаты; если вы будете помогать всем, то сами окажетесь в нужде; многие злоупотребляют благотворительностью других; мы должны сначала думать о себе и только потом давать другим….. И так далее в соответствии с нашей хитростью.
И с древнейших времен мы слышим ответы духовных отцов на эти аргументы. Позвольте привести мнение монаха аввы Дорофея, который обобщил мысли своих предшественников в шестом веке:
«Никто не может сказать: «Я беден, и мне не из чего подавать милостыню» (…) подайте два митха, как бедная вдова. Если у вас нет даже этого, вы можете … прояви милосердие к своему бедному брату… Вы можете утешить своего брата словом … Ты можешь, когда брат твой страдает… будьте терпеливы в его беде. Вы также можете помиловать его и простить ему его грех… и таким образом, не имея ничего, чтобы оказать милость его телу, вы помилуете его душу. И какая милость больше этой, как не милость к душе его…?».
