Чем Иисус из апокрифов отличается от Спасителя, веру которого Церковь исповедовала на протяжении веков? И, прежде всего, есть ли в этих памятниках христианской литературы что-то такое, что было бы принципиально важно для верующего человека, но при этом тщательно скрывается от «простых людей» и доступно только «инсайдерам»?
Время от времени средства массовой информации взрываются очередной сенсацией о библейских текстах. При всем своем разнообразии такие новости сводятся к одной закономерности: наконец-то исследователи обнаружили древние письменные источники, которые дают иной взгляд на историю христианства или даже показывают, что Церковь учит совсем не тому, что говорили Христос и его первые последователи.
Через некоторое время, когда ажиотаж спадает, обычно выясняется, что найденное письмо — не более чем копия или вариант древнего и давно известного апокрифа, с которым историки имели дело и раньше, и что ничего принципиально нового в находке нет.
Однако, несмотря на очевидное желание создать сенсацию из ничего, авторы как самого апокрифа, так и громких сообщений о нем делают очень серьезную работу. Их цель — предложить неискушенному читателю и зрителю иную картину Христа, часто разительно отличающуюся от той, о которой свидетельствует церковное предание.
Что такое апокриф?
Папирус с «Евангелием Марии», апокрифическим текстом II века на коптском языке
Те, кому сейчас больше сорока лет, хорошо помнят детские книжки советских времен. Красивые, добрые, интересные произведения, в которых герои одержали победу над злом, показав примеры мужества, взаимовыручки, верности и любви. Но были и публикации, в которых партия большевиков, революционеры, «дедушка Ленин» и другие подобные понятия и личности изображались предвзято. Авторы этих публикаций намеренно опускали отрицательные качества тех, о ком они писали, предлагая юному читателю дешевый и во многом аутсайдерский портрет того или иного деятеля, четко разделяя мир на «хороших» инсайдеров и «плохих» аутсайдеров.
В церковном жаргоне такое произведение называется апокрифом — так называют тексты, которые каким-то образом связаны с христианством, но имеют весьма сомнительное происхождение. Однако прежде чем приобрести это значение, термин претерпел множество модификаций.
Слово «апокриф» переводится с древнегреческого как «тайна», «скрытый». Первоначально это было почти ругательное слово, использовавшееся для обозначения книг еретиков. Сектанты, называвшие себя христианами, утверждали, что обладают спасительным знанием, недоступным «простым смертным». Необычность их учения, а также секретность сект заставляли их последователей скрывать свои истинные доктрины и раскрывать свои тайные писания только самым посвященным и, по их мнению, «достойным» людям.
Когда гностицизм (ряд оккультно-мистических верований, распространенных в Римской империи и Западной Азии во II-III веках) начал активно противостоять Церкви, апокрифические писания стали общеизвестны в массах и перестали быть тайной. Однако само понятие апокрифа сохранилось. Еретики теперь придавали ему священный смысл и настаивали на том, что их писания содержат истину, тогда как Евангелия и другие Писания якобы являются искажениями и переделками истинных слов Христа. Отныне для еретиков апокрифы были «скрыты» не столько из-за их «подземного происхождения», сколько потому, что они содержали очень важную информацию, которую могли понять только самые «просвещенные» и «продвинутые». Конечно, даже простой человек мог читать эти тексты. Однако, по мнению сектантов, он не смог бы увидеть в них скрытый, таинственный смысл, который видели гностики.
Однако это понятие имеет и положительное значение, поскольку апокрифы возникли не только в еретических кругах. Члены Церкви также часто брали в руки перо и записывали то, что современные ученые назвали бы народными сочинениями. Эти труды содержали жития святых, апостолов и Спасителя, рассказывали о различных чудесах или систематизировали нравственное учение Церкви. Таким образом, к началу четвертого века возник очень сильный корпус христианской литературы, которая, помимо прочего, претендовала на место наравне с Писанием.
Наконец, в конце эпохи гонений, святым отцам удалось составить так называемый Канон Священных книг, список апостольских писаний, происхождение которых не вызывает сомнений. Что касается остальных писаний, которые требовали своего места в Библии, но так и не получили его, Церковь занимала очень гибкую позицию, которой придерживается и сегодня. Исходя из этого, весь блок апокрифов можно условно разделить на три группы литературных памятников.
Три типа апокрифов
Если мы спросим человека верующего, но не очень хорошо знакомого с традицией Церкви, почему Церковь упоминает события, не описанные в Евангелиях, такие как сошествие Спасителя в ад или Успение Божией Матери, этот вопрос вызовет недоумение у нашего собеседника. Более сведущие люди ответят, что рождение Девы Марии, ее детство, совершеннолетие Христа и некоторые события после страстей Христа известны нам через Священное Предание, которое имеет множество форм. И что книги Нового Завета — лишь одна из них. Все, о чем молчат канонические Евангелия, мы знаем из апокрифов первого — «положительного» — типа, которые являются письменной записью того самого Предания, которое Церковь хранит с момента своего возникновения.
Таких «положительных» апокрифов, то есть признанных Церковью, довольно много: известно около десятка книг, которые служат своего рода дополнением к основным писаниям Нового Завета. К ним относятся, например:
- «Протоевангелие Иакова» (ок. 2-го века);
- «Учение двенадцати апостолов, или Дидахе» (начало II века);
- «Евангелие от Никодима» (ок. начала IV века);
- «Пастух» Ермаса (ок. II века);
- «История Успения Пресвятой Девы Марии» (ок. 5 века).
Однако, хотя они имеют весьма почтенный возраст, Церковь никогда не приравнивала их к оригинальным Евангелиям, Книге Деяний и Посланиям апостолов. И на это были очень веские причины.
Во-первых, большинство апокрифов по крайней мере на четверть века моложе самого последнего сохранившегося текста Нового Завета, а именно Евангелия от Иоанна и Книги Откровения. Это означает, что эти писания не могли быть написаны лично апостолами, хотя они, несомненно, отражают общую традицию, сложившуюся уже в апостольские времена.
Во-вторых, практически все церковные апокрифы были созданы анонимными авторами, которые намеренно подписывали себя именами известных раннехристианских писателей. В этом нет ничего зазорного — в древние и средневековые времена люди делали это довольно часто и не из желания прославиться или разбогатеть (хотя и такое случалось), а просто потому, что произведения известных авторов имели больше шансов найти читателей. Однако анонимный автор есть анонимный автор, и святые отцы, утвердившие библейский канон, могли ясно видеть, где действительно было обычное Павлово послание, а где — более поздняя подделка, хотя и похожая по стилю на оригинал, но все же имеющая некоторые отличия. В результате, книги, происхождение которых вызывало сомнения, никогда не включались в Библию.
И третья причина логически вытекает из второй: анонимные писания, не включенные Церковью в канонические книги Писания, не содержат ничего такого, что не содержалось бы в канонических текстах. Как правило, апокрифические сборники представляют собой либо пересказ благочестивых историй, либо повторение уже известных фраз и мыслей, высказанных Спасителем и Его учениками. Проще говоря, Церковь не увидела в этих книгах ничего принципиально нового и, чтобы избежать тавтологии, не стала освящать спорные творения своим авторитетом. Кроме того, была еще одна причина явно предвзятого отношения к этим текстам, но о ней мы поговорим ниже. А пока давайте обратимся к двум другим типам апокрифов.
Это, несомненно, «ложные писания», которые имеют сектантское происхождение и относятся к числу книг, способных вызвать смятение в сердцах верующих.
Среди них выделяются:
- «Евангелие детства»;
- «Евангелие от Фомы»;
- Евангелие от Иуды;
- ‘Хождение апостола Павла по бедам’.
Точную дату их создания зачастую трудно определить, но чаще всего это рубеж античности и средневековья. Первые такие подделки начали появляться уже в третьем веке, и этот процесс продолжался до девятого века или даже дольше. Появление основного корпуса таких сочинений связано с подъемом христиан в эпоху гонений. Это было время, когда, с одной стороны, церковь была вынуждена уйти в подполье и ограничить проповедь. С другой стороны, сама по себе мученическая смерть сотен тысяч христиан уже была мощной проповедью, на которую откликнулись ищущие Бога сердца. Однако после первоначального обучения и крещения многие новые христиане не смогли начисто порвать со своим языческим прошлым и отказаться от старых заблуждений. В результате они смогли поставить свое собственное мировоззрение выше евангельской системы ценностей. Вместо того чтобы смотреть на мир глазами Евангелия, они продолжали смотреть на Евангелие глазами язычников.
Результатом такого переосмысления стало создание целого пласта апокрифов второго типа, в которых встречаются и Христос, и лексика Церкви, но которые наполнены совершенно иным содержанием, чем Евангелие. Книги, созданные вчерашними язычниками, еще содержали подлинно христианские темы, но уже были «разбавлены» чисто философскими и даже оккультными элементами.
Тем не менее, главную опасность представляли не первые два типа, а третий. Эта группа апокрифов имела чисто сектантское происхождение. Они были созданы в разное время, разными людьми, но с одной целью — запутать верующих. Прекрасным примером является «Тибетское Евангелие». Принцип, как всегда, был очень прост: еретическая концепция намеренно облекалась в христианские формы, а получившиеся «творения» распространялись под именами известных апостолов и святых. Чаще всего, конечно, подделку вовремя обнаруживали и предотвращали ее распространение среди христиан. Но было также много случаев, когда еретикам удавалось и удается переманить некоторых верующих в свои секты. Иногда такие апокрифы создавались не путем «изобретения» чего-то нового, а путем «глубокого редактирования» уже известных канонических текстов. В любом случае, это создавало серьезную проблему, поскольку подделки часто были настолько искусными, что обнаружить их могли только духовно зрелые и богословски «сведущие» люди.
В принципе, такую же ситуацию можно наблюдать и сегодня, когда «сенсационные» авторы предлагают читателю «продукт», в котором Христос выглядит несколько иначе, чем в Евангелиях. Возникает вопрос: действительно ли это так важно? В конце концов, казалось бы, это всего лишь детали. Однако в действительности существует фундаментальное различие между Иисусом из апокрифов и Спасителем, каким его видит Церковь.
Христос глазами Евангелия
Евангелие, истинное, каноническое, открывает нам одну очень важную истину, которую сегодня довольно часто упускают из виду. Это истина, которую каждый из нас знает с детства. Его суть заключается в том, что христианин призван иметь веру во Христа. Эта вера, вернее, это призвание, является главной особенностью христианства, отличающей его от других религиозных систем мира.
Если мы попытаемся ответить на вопрос, в чем суть религии, то не ошибемся, если скажем, что главная задача, стоящая перед всеми религиозными системами мира, — дать человеку спасение. Но вся проблема в том, что разные религии по-разному понимают спасение и, соответственно, предлагают разные пути его достижения.
Первая и самая многочисленная группа религий считает, что суть спасения заключается в том, что после смерти человеку должна быть дарована комфортная и радостная вечная жизнь. Чтобы достичь его, необходимо выполнить определенное количество норм и предписаний здесь, на земле. Эти нормы могут не совпадать в разных религиях. Однако принцип один и тот же: если человек правильно выполняет эти правила, ему гарантирована вечная жизнь после смерти. Если человек нарушил эти правила или не выполнил их вовсе, его ожидает вечное наказание. Какая бы судьба ни постигла человека, он никоим образом не может участвовать в жизни Бога после смерти. Он может наслаждаться красотой райских садов, его могут ждать всевозможные удовольствия, но путь к Богу для него закрыт. Согласно этой группе религий, между Богом и человеком лежит огромная пропасть. Это пропасть, которую человек не может пересечь ни в земной, ни в загробной жизни.
Есть и другая группа религий. Они верят, что существует только Бог, а все остальное — лишь «фрагменты» Божества, отделившиеся от своего Источника и «забывшие» о своем происхождении. Человек в этих религиях также рассматривается как Божество, которое призвано выйти из этого материального мира и соединиться с Божеством, от которого он когда-то отпал. Поэтому вечное блаженство понимается как единение души с Высшим Божественным Абсолютом, при этом сама душа полностью растворяется в Боге, а личность человека полностью исчезает.
Но есть еще и христианство. И это понимание спасения, которое она предлагает человеку, радикально отличается от всех возможных схем, лежащих в основе других мировых религий.
С одной стороны, христианство никоим образом не отрицает, что Бог и человек находятся по разные стороны бытия, что Бог — Творец, а человек — всего лишь существо, ограниченное рамками пространства и времени. Однако, с другой стороны, христианство подчеркивает, что пропасть, существующая между Творцом и творением, преодолима, и что человек может действительно участвовать в божественной сущности Троицы, оставаясь при этом личностью и не растворяясь полностью во всеохватывающей бездне Божества. Другими словами, в христианстве человек призван соединиться со своим Творцом, не теряя своей личной уникальности, и стать богом по благодати.
Христос пришел в наш мир две тысячи лет назад, чтобы достичь этой цели. Его земная жизнь, учения и чудеса описаны в четырех Евангелиях, которые были составлены Его учениками. На первый взгляд, проповеди их Учителя были похожи на проповеди других философов и пророков. Но это только на первый взгляд.
Дело в том, что в любой другой религии мира личность учителя занимает второстепенное место по сравнению с учением, которое он проповедует. Даже если человек, передающий учение другим, является непосредственным автором учения, учение стоит на первом месте, а автор — на втором. Конечно, это не означает, что самому учителю нельзя поклоняться. Напротив, подавляющее большинство религий относятся к своим основателям с большим уважением, оказывают им высокие почести и даже поклоняются им. Однако если представить, что по каким-то причинам имя основателя той или иной религиозной традиции было забыто или вообще неизвестно, этот факт никак не повлияет на саму суть этой традиции. Важнее всего то, что проповедует та или иная религия. А кто его проповедует — вопрос второстепенный.
В христианстве все наоборот. Центральное место в жизни верующего занимает Христос, а Его учения и заповеди — это своего рода путеводитель, указывающий на правильный путь и помогающий идти по нему, в конце которого стоит личность нашего Божественного Учителя.
Я свет миру (Ин 8:12); Я есмь путь, истина и жизнь (Ин 14:6); кто не берет креста своего и следует за Мною, тот не достоин Меня (Мф 10:38) — эти и другие подобные им слова очень часто встречаются в Новом Завете, и исходят они не только из уст самого Спасителя, но и от Его апостолов, которые всегда видели в своем Учителе нечто большее, чем пророка или основателя новой религии. Они видели в Нем Сына Божьего и Бога, пришедшего в этот мир, чтобы спасти Свое погибшее творение — человека. И вот уже две тысячи лет Церковь, вслед за апостолом Петром, повторяет на каждой литургии слова, ставшие главными словами каждого христианина: «Верую, Господи, и исповедую, что Ты Христос, Сын Бога Живого».
Христианин, таким образом, это тот, кто верит в Христа. Или, скорее, тот, для кого Христос является центром всей его или ее жизни. Без этого необходимого условия наша вера становится пустой формальностью, наши богослужения — красивым представлением, а наша нравственность — просто игрой в мяч. Это очень резкое и суровое заявление, но это правда: без Христа христианство становится просто философией, которая может дать человеку очень многое. Чего философия не дает, так это Самого Христа. А без Христа невозможно спастись.
Кривое зеркало апокрифа
Но именно эта фундаментальная идея (что без Христа нет спасения) не встречается ни в одном из апокрифов второго и третьего типов. Главная особенность любой подделки, так или иначе связанной с христианством, заключается в том, что Христос предстает в ней как техническая фигура и ни в коем случае не играет центральной роли. В апокрифах Он может быть кем угодно — учителем, наставником, проповедником, высшим разумом, чудотворцем или кем-то еще. Только одним Он не может быть — милосердным Богом, распявшим Себя ради спасения мира.
Это происходит потому, что языческое сознание (кстати, и материалистическое тоже) ставит непреодолимую стену между Творцом и творением. Падший человеческий разум не способен увидеть идею Бога, Которому небезразлично, чем живет Его творение. В целом, такой подход понятен. В конце концов, апокрифы второго и третьего круга родились в еретической среде, а любая ересь — это, прежде всего, извлечение одной детали из общего контекста и превращение ее в главный акцент. Другими словами, ересь — это смена приоритетов, когда второстепенное становится главным, а главное — второстепенным.
Кроме того, каждое «соблазнительное» учение рождается там, где Бог превращается из главной цели человеческого существования в средство для достижения какого-то блага. Для разных групп язычников это благо было представлено по-разному. Например, гностические пантеисты, которые рассматривали мир как продолжение божественного абсолюта, стремились к полному растворению в «бездне божественного», полному уничтожению своей личной природы и единению с Первоисточником. Для этих еретиков Христос был божественным посланником, который, по их мнению, пришел только для того, чтобы передать определенные знания, с помощью которых избранные будут направлены к намеченной цели. Другие апокрифические авторы (например, многочисленные так называемые «детские Евангелия») подчеркивали чудеса, совершенные юным Иисусом. Такая «мания чудес» вполне объяснима, поскольку в сознании авторов образ Мессии был тесно связан не с идеей любящего Бога, а с представлением о всемогущем чудотворце, который после Апокалипсиса вознаградит всех спасенных праведников.
Но и многие апокрифы первого круга (то есть книги вполне церковные по своему происхождению) имеют весьма своеобразную особенность, которая в конечном итоге не позволила святым отцам ввести их в корпус Нового Завета. Эти литературные памятники много говорят о морали, о вере, о спасении, но очень мало о Христе. Он дан в них, так сказать, «по умолчанию». Подразумевается, что читатель уже знает о Нем и что сейчас важнее ответить на вопрос «как спастись», чем получить информацию о Самом Спасителе. Такой подход в принципе возможен. Но использовать его могут только духовно зрелые люди.
Но Новый Завет — для всех, он универсален, и поэтому его книги должны свидетельствовать о самом главном — о Боге, «о нашем благом человеке и о нашем спасении с небес». Если начинающему христианину сразу же рассказать о «механизме» спасения, то велик риск, что такой верующий не увидит за всем этим истинного Спасителя. Истинное Евангелие говорит, прежде всего, о Христе. Именно из таких — и только таких — книг был окончательно составлен канонический свод.
***
Когда мы читаем в газетах или в Интернете новости о том, что найден новый текст, который якобы проливает свет на церковную доктрину и говорит нам, например, о том, что Иисус вырос в Тибете, мы должны спросить себя: «Действительно ли я хочу верить в этого Христа?». Если читателя подобных сенсаций действительно волнует Иисус из Назарета как один из учителей праведности, который творил чудеса и призывал всех к любви и состраданию — тогда, возможно, можно продолжать слушать новости. Но если человек заботится о Христе, Который дал нам Свою Церковь — Бога и Спасителя всей вселенной, призывающего нас к Себе, — то логично было бы отвергнуть подобные вещи и довериться опыту святых, имевших свое мнение о подобных «писаниях» и своей жизнью доказавших верность тем самым истинам, которые открыты в канонических книгах Нового Завета.
