— Отец Вадим, год назад Священный Синод принял решение об открытии аспирантуры при Сретенской семинарии и назвал ваше учебное заведение Академией. Как изменилась жизнь академии за последний год?
— Жизнь молодой теологической академии характеризуется всем тем, что отличает молодой организм от взрослого: активный рост, исследование, эксперименты, ошибки и опыт их преодоления. В свете этих процессов Сретенская духовная академия удостоилась высокой чести от Святейшего Патриарха Кирилла и священноначалия Русской Православной Церкви получить благословение 13 апреля 2021 года открыть высшую ступень богословского образования — аспирантуру — и называться Духовной академией. Предыдущий ректор, архиепископ Максим Козлов, внес значительный вклад в обретение нового статуса. Поэтому прошедший год был очень напряженным, поскольку доверие, оказанное ему, нужно было оправдать на практике.
Сразу же после объявления об открытии аспирантуры поступило много заявок на поступление, а конкурс на зачисление составлял 1,5 человека на место. В то же время в процессе последипломного образования необходимо было обеспечить учебные планы, программы, преподавательский состав, нормативные документы и т.д. Поэтому работа должна была вестись интенсивно. Кроме того, процесс обучения выпускников и студентов также не стоит на месте и постоянно нуждается в совершенствовании, чтобы соответствовать новым требованиям Министерства науки и высшего образования и Комиссии по образованию. Учитывая, что все эти задачи приходилось решать на фоне периодических волн коронавируса, у нас не было причин для самоуспокоения.
— Какие основные задачи стоят сейчас перед Теологической академией Sreda?
— В сфере образования главная задача — не только использовать весь потенциал наших образовательных программ, но и гармонизировать их таким образом, чтобы наши студенты могли плавно переходить от одного этапа к другому, повышая свои знания, навыки и умения без ненужных повторений и пробелов.
В академической сфере мы надеемся в ближайшем будущем запустить несколько проектов по созданию научных школ, постоянных научных семинаров, издательской деятельности, научных журналов и конференций, посвященных СДА.
В духовной сфере, помимо традиционных форм (участие в богослужениях, послушания, паломничества, регулярная духовная жизнь под руководством опытных наставников), мы стараемся выстроить личное взаимодействие наших студентов с известными православными пастырями, чтобы студенты в живом общении могли получить от них актуальный опыт, который не всегда можно найти на страницах книг и учебников.
У нас также есть ряд миссионерских, культурных и международных мероприятий, но об этом нужно говорить отдельно.
— Какие темы были утверждены для аспирантов первого набора для подготовки диссертаций?
— Высшая школа решила разработать шесть отличительных исследовательских направлений для АСД: христианская антропология, научная апологетика, патрология, пасторское богословие, церковная история и славянская филология. Почти во всех областях аспиранты получили темы для диссертаций.
— Почти год назад тогдашний исполняющий обязанности ректора СДА архиепископ Максим Козлов заявил, что Академия планирует создать собственный Диссертационный совет. На какой стадии находится его создание? Будут ли первые выпускники вашей аспирантуры защищать свои диссертации в этом диссертационном совете или в других академиях (каких именно)?
— Создание диссертационного совета входит в наши ближайшие планы, но есть и трудности. Многие аспиранты хотят получить государственную степень доктора богословия, что сопряжено с рядом требований, над выполнением которых нам еще предстоит потрудиться. В СДА большинство преподавателей имеют высокий академический статус (самый высокий среди всех богословских школ Русской православной церкви, согласно последним данным Учебной комиссии). Однако большая часть из них работает в нашей академии неполный рабочий день. В этом отношении требование членов диссертационного совета, для которых СДА является основным местом работы, пока не выполняется в полной мере. Мы работаем над этой проблемой и разрабатываем план диссертационного совета, интегрированного с другими богословскими школами, в качестве решения.
— В Академии АСД существует уникальная магистерская программа под названием «Пасторское служение и миссия в современном мире». Каковы основные особенности программы? Какие навыки и компетенции получают студенты магистратуры?
— Эта уникальная пастырская магистерская программа была создана в сентябре 2014 года основателем нашей духовной школы архимандритом Тихоном (ныне митрополит Псковский и Порховский), который всегда считал пастырскую специализацию основным направлением обучения в Сретенской духовной школе. В 2020 году новая администрация попыталась реформировать этот магистерский курс, переименовав его из «пасторской теологии» в «пасторское служение и миссия в современном мире», увеличив количество часов, отведенных на психологию и медиа-исследования, и сократив количество часов, отведенных на пасторские исследования. Эти изменения вызвали значительную критику со стороны различных кругов и жаркие дебаты, что привело к соответствующим корректировкам программы.
— В 2020 году вы активно критиковали планы по реформированию этого профиля. Как это выглядит сегодня? Что изменилось, а что осталось прежним? Преподают ли сейчас психологи в ПДД?
— Первоначальная цель программы MA Pastoral Profile, поставленная еще осенью 2014 года — сделать многовековой православный пастырский опыт предметом всестороннего богословского и научного исследования, чтобы иметь возможность воспроизвести его в современных условиях — теперь реализуется. Адаптации, созданные в 2020 году, были сохранены в той степени, в которой они соответствуют этой цели.
Что касается психологической составляющей образования, то она всегда присутствовала в Сретенской школе. На протяжении многих лет мы сотрудничаем с Московским государственным психолого-педагогическим университетом, с профессорами факультета психологии МГУ и другими известными психологами. Вопрос не в сотрудничестве, а в том, какое место может и должен занимать психологический тренинг в деятельности современного священника.
В последние годы даже среди православного духовенства становится все более очевидным, что традиционные формы душепопечения устарели, не соответствуют современным требованиям прихода, неэффективны и неработоспособны, тогда как психология обладает большими ресурсами, множеством инструментов, которые якобы делают людей счастливыми и радостными, и что настало время обновить пастырский арсенал или даже заменить его психологическим. Вследствие этого многие пасторы пошли на факультеты психологии, чтобы получить дальнейшее образование, а некоторые даже оставили священство и стали практикующими психологами. Существует реальная опасность подмены проверенного веками православного духовного опыта современными утилитарными психологическими техниками, эффективность которых подвергается сомнению даже в психологическом сообществе.
На протяжении веков Церковь извлекала пользу из научных достижений в той мере, в какой они способствовали усвоению благодатного дара Христа, полученного 2000 лет назад. В этом смысле Церковь активно пользовалась некоторыми достижениями философии, филологии, истории и других наук, если они не претендовали на то, чтобы заменить ее многовековой духовный опыт. То же самое относится и к молодой науке — психологии (напомню, что научная психология ведет свою официальную историю с 1879 года, когда Вильгельм Вундт открыл в Лейпциге первую в мире психологическую лабораторию). Если психология должна присутствовать в пасторском образовании в качестве вспомогательной дисциплины, как философия или филология, то взаимодействие с ней оправдано. Однако если будут предприняты попытки заменить ортодоксальные пасторские методы психологическими, реакция будет однозначно негативной.
Что касается глубокоуважаемого профессора Бориса Сергеевича Братуся, которого мы очень почитаем и любим, и его замечательных коллег-психологов (Владимир Владимирович Умрихин, Наталья Владимировна Инина, Елена Васильевна Лавринович, Татьяна Павловна Войтенко, Инна Викторовна Пысинская и др.), то все они плодотворно трудятся в Среченской духовной академии. Я не удивлюсь, если окажется, что в Сретенской академии сейчас самая большая команда преподавателей психологии среди всех богословских школ Русской православной церкви.
— В настоящее время Сретенская академия реализует три магистерские программы: История Древней Церкви, Пастырство и миссия в современном мире и Православный славянский язык: история и современность. Планируется ли открытие других программ?
— В краткосрочной перспективе (один-два года) планы есть, но публично обсуждать их преждевременно.
— Сегодня духовные школы в Московской области сохраняют административную независимость друг от друга, но работают в тесной координации. Как вы оцениваете эту работу? Что, по вашему мнению, следует изменить и улучшить?
— Прежде всего, я хотел бы поддержать эту стратегическую линию Комиссии по образованию на взаимодействие теологических школ. Первые шаги еще делаются, но уже на этом этапе мы чувствуем взаимную помощь в подготовке конференций, поиске рецензентов, координации магистерских программ и других вопросах, которые раньше мы решали самостоятельно, совершая типичные ошибки в разных местах.
Если говорить о будущем, то мне кажется, что нам нужно развиваться одновременно в двух направлениях: универсализация и специализация. Универсализация — разработка общих, типовых учебных планов, стандартов качества теологического образования, критериев защиты выпускниками квалификационных работ, подходов к воспитательной работе, взаимодействие с государственными органами и т.д. Специализация — формирование «лица» каждой теологической школы, развитие ее собственного специфического направления в области теологического образования и исследований, с учетом имеющихся уникальных ресурсов, существующих приоритетов и традиций. Имея общую учебную базу, мы не должны становиться клонами друг друга.
— С началом вхождения теологии в российское научное пространство возросли требования к ученым-богословам в отношении количества и места публикации научных статей. Что вы лично думаете о наукометрии? Помогает или вредит это гуманитарным наукам, особенно богословию?
— Входя в систему государственного образования и научных специальностей, теология также должна придерживаться соответствующих стандартов, и здесь у нас мало пространства для маневра. Понятно, что любая деятельность, в том числе научная и образовательная, должна соответствовать определенным нормам и проверяться по заданным критериям, которые зачастую не вполне адаптированы к специфике теологического знания. Саентометрия — это исследования, основанные на количественных статистических характеристиках, которые нетрудно искусственно раздуть, практикуемые в светской среде и частично начавшие появляться и в Церкви. Мне кажется, что в дополнение к существующей, правомерно рассмотреть вопрос о создании системы богословской квалификации, учитывающей не только внешние статистические параметры, но и мнение квалифицированного богословского сообщества о данном человеке. В этом есть свои сложности, но я считаю, что они решаемы.
— В МДА существует «рейтинг научной активности» для преподавателей. Есть ли такой рейтинг в АСД? Если нет, то планируете ли вы его завести?
— Такой рейтинг проводится каждый год в сентябре преподавателями АСД по просьбе Учебного комитета. С этой точки зрения многие наши преподаватели имеют довольно высокие баллы, но они в основном обусловлены исследовательской деятельностью на их основном месте работы — в светских университетах.
— Существует мнение, что время индивидуальных ученых прошло, и что сегодня наука делается коллективно: в лабораториях и на семинарах. Относится ли это к гуманитарным наукам?
Да и нет одновременно. В области естественных наук исследования сосредоточены вокруг центров и лабораторий, которые имеют высокий уровень технического оснащения, позволяющий выйти на передовые рубежи актуальной науки. Там неизбежно нужно объединять специалистов разных дисциплин и воспитывать принципы командной работы. В гуманитарных науках исследования не требуют таких больших материальных вложений и в основном сосредоточены вокруг талантливых людей. Если такой человек обладает педагогическим и организаторским талантом, он способен создать научную школу или хотя бы постоянно действующий научный семинар, но если нет, он остается один.
— А как насчет богословия? Как вы оцениваете степень взаимодействия между учеными Церкви, особенно догматическими богословами?
— В области вспомогательных дисциплин теологии (философия, филология, история и т.д.) научная работа строится на упомянутых гуманистических принципах. Если говорить о богословии, то оно всегда основывалось на личном опыте духовной жизни, поэтому центром притяжения здесь были монастыри, богословские школы при монастырях и люди, получившие благодать тем или иным образом. В наших поисках государственного статуса для теологии мы никогда не должны забывать об этом подлинном источнике теологии, иначе мы быстро выродимся в светское религиоведение.
На данном этапе я оцениваю степень сотрудничества между церковными учеными как низкую. До сих пор доминировали одиночные ученые. В области догматического богословия эта проблема стоит особенно остро. В истории Православной Церкви существовали богословские школы со специфическими особенностями не только в древности (александрийская, антиохийская, эдесско-никонийская, каппадокийская), но и относительно недавно (русская дореволюционная школа, парижская школа, представители неопатристического синтеза и т.д.). ) Вполне возможно, что нечто подобное возникнет на наших глазах, но пока ничего подобного не наблюдается, хотя необходимость в этом есть, так как секулярные влияния на церковное сознание в различных сферах приводят к постоянному появлению богословских концепций, несовместимых с ортодоксией, и концилиарное обсуждение этих проблем в рамках богословских школ могло бы помочь сформировать правильный и полный ответ на эти вызовы.
— Сретенская духовная академия — самая молодая из академий Русской Церкви. Каких моделей — церковных и светских, российских и зарубежных — вы придерживаетесь в его развитии?
— Сретенская духовная школа была основана митрополитом (тогда архимандритом) Тихоном (Шевкуновым) на базе ресурсов различных духовно-просветительских центров: Московской духовной академии, Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета, Московского государственного университета и других московских вузов. Она впитывала что-то отовсюду, но самое сильное и конкретное влияние, несомненно, оказал сам ее основатель, отец Тихон, который стал для студентов благосклонным отцом, «батькой», и воплотил здесь многие из своих уникальных идей как в образовании, так и в воспитании студентов.
— Основатель Сретенской семинарии, митрополит Тихон (Шевкунов), в настоящее время является исполняющим обязанности ректора Псково-Печерской семинарии. Сохраняет ли академия связь с митрополитом Тихоном, и сохраняет ли самая молодая академия связь с самой молодой семинарией?
— Если говорить о связях, то Пско-Печерская семинария делала свои первые шаги как филиал Сретенской семинарии. Сейчас она полностью независима, но наше многостороннее сотрудничество продолжается. Посмотрите на список профессоров Псково-Печерской духовной семинарии и вы увидите, что примерно половина из них родом из Сретенска. Выпускники нашей школы стали там начальниками, а архитектурный проект Печорской семинарии является продолжением идей Владыки Тихона, реализованных в Москве. Я уверен, что наше сотрудничество будет только углубляться, а живая и харизматичная личность основателя, который является родоначальником обеих школ, будет только способствовать этому.
— Кто является для вас примером для подражания как ректора? Каково ваше взаимодействие со студентами в академии? Проводятся ли неформальные мероприятия?
— Несомненно, епископ Тихон является ярким примером в решении многих ректорских вопросов, но я должен признать, что во многих отношениях он уникален, и никто другой не может быть точно таким же. Каждый человек в таком положении должен осознать, каким потенциалом он обладает от Бога. Если говорить о моих принципах, то они сконцентрированы в слове «сосуществование». Взаимопонимание между ректором и студентами необходимо, его нужно поддерживать и развивать, но начало и основа — это совместная жизнь в разных формах. Поэтому я стараюсь быть не только администратором, но и преподавателем на всех уровнях образования, академическим консультантом, молюсь с ними во время служб, делю с ними обед, иногда играю с ними в волейбол, веду киноклуб, обсуждаю вместе текущие события. Время покажет, насколько это правильно.
— Помимо духовного образования, у вас есть два светских высших образования: российское и иностранное. В какой степени, по вашему мнению, светское образование необходимо для преподавателя богословской школы?
— Конечно, светское образование не является лишним, но решающим здесь является сам ученик, его личное самоопределение в образовательном процессе. Много раз в своей жизни я встречал людей с солидными дипломами, но без реальных знаний. Я не могу понять, что они делали в своих колледжах. Современное духовное образование, особенно полученное в 10 лучших семинариях и академиях, при личной заинтересованности студента, является достаточным для развития как пастора, как учителя и как церковного ученого. Фундаментальный вопрос заключается в наличии внутренней мотивации, и здесь у многих людей возникают проблемы.
— Если в 1990-х и 2000-х годах люди часто шли в семинарию с дипломом средней школы (а часто и с аттестатом), то сегодняшние кандидаты — это в основном выпускники средних школ, которые не прошли ни среднюю школу, ни школу жизни. Является ли это критическим недостатком? Как вы справляетесь с этим в стенах АСД?
— Когда я поступил в Московскую духовную семинарию в 1993 году, у нас было не более 40 процентов выпускников средних школ, сейчас их более 80 процентов — это значительное изменение, но я не считаю это недостатком. У недавнего выпускника школы есть свои преимущества — в большинстве случаев он более гибок и открыт для новых знаний, его душа еще не травмирована негативным опытом, у него часто ясный и светлый взгляд на духовную жизнь, на мир, он более способен к развитию и воспитательному воздействию, чем зрелый человек. Основными недостатками вчерашних студентов являются слабая мотивация и неготовность к принятию санкций по окончании бакалавриата и магистратуры. Первый недостаток частично компенсируется, если они погружаются в активную, интересную, многогранную студенческую жизнь. Второй вариант сложнее. К окончанию бакалавриата им 21-22 года, к окончанию аспирантуры — 23-24 года. Немногие в этом возрасте способны создать семью и принять рукоположение, не потому что не хотят, а потому что еще не способны на это или не встретили подходящего спутника жизни. Поэтому увеличение числа выпускников школ среди кандидатов неизбежно связано с уменьшением числа рукоположений, что широко рассматривается как негативная черта духовной школы.
— Есть ли студенты, которые совмещают учебу в академии и в светской школе?
— Это действительно происходит в ПДД, особенно на уровне магистратуры. Этому явлению есть разные причины. Признаюсь, я не в восторге от таких форматов обучения, но иногда это оправдано, когда студент готовится к участию в определенном служении в церкви. Пока у нас не было аспирантуры и у студента сохранялось желание развиваться, мы благословляли его на поступление в аспирантуру светских университетов по гуманитарным наукам. Надо признать, что многие из них поступили, обучались и защищались довольно успешно. Например, сейчас двое наших выпускников являются аспирантами исторического факультета МГУ, есть наши выпускники в аспирантурах других московских вузов, но с этого года мы приглашаем всех желающих.
— Как организован досуг студентов в академии? Уделяется ли внимание спорту, творческому развитию молодежи?
— Это важная тема, потому что молодые люди — не монахи, они не могут быть вовлечены только в поклонение и учебу. У нас есть стационарный спортивный зал, тренажерный зал, спортивные соревнования различного формата, паломнические поездки, встречи с интересными людьми, посещение московских театров, музеев, выставок, киноклуб, студенческий хор и так далее. Мы поощряем любую деятельность, которая не противоречит основным целям духовного воспитания и может гармонично вписаться в учебный процесс. В начале каждой недели во внутреннем чате академии появляется объявление о различных мероприятиях такого рода, и студенты выбирают то, что их интересует, и записываются туда.
— Часто молодые люди решают создать семью во время учебы в духовном учебном заведении. На что вы в первую очередь обращаете внимание, когда студент приходит к вам со своей женой за благословением на брак?
— Для меня это очень сложный и ответственный момент. Поскольку будущий священнослужитель вступает в брак, встает вопрос о соблюдении канонических норм. Взаимная вера, любовь и готовность пройти через трудности первого этапа жизни очень важны. Брак нежелателен, если молодые люди знакомы менее года. Вопросов гораздо больше, и в ходе обсуждения становится более или менее ясно, приняли ли будущие молодожены взвешенное решение.
— Студенты первого курса бакалавриата целый год живут и учатся в скиту преподобного Серафима Саровского в Рязанской области. Почему необходимо оторвать молодых людей от их обычной городской жизни? Что дает студенту год в скиту?
— Эта идея родилась и впервые была реализована при архимандрите Тихоне и оказалась очень плодотворной. Вступление в церковную жизнь требует серьезной перестройки своей жизни в различных сферах, и переход в другую среду значительно помогает в этом. Внешние отвлекающие факторы, которых слишком много в центре Москвы, отсутствуют, и студенты имеют возможность учиться, молиться, отдыхать в тишине и покое в условиях великолепной усадьбы в стиле барокко и наслаждаться русской природой на просторах Рязани. Почти все студенты, прошедшие обучение в Пустельнике, не жалеют об этом времени и вспоминают его с нежностью. Более того, в пожилом возрасте, когда им хочется отдохнуть, они просятся туда. Обучение там носит практический характер. Наши преподаватели регулярно приезжают к ним из Москвы, также доступно дистанционное обучение. У них там есть все необходимое, поэтому мы считаем этот вариант нашего образования очень полезным.
— В этом году при академии была открыта Школа для абитуриентов. Пожалуйста, расскажите нам об этой программе. Он открыт только для жителей Москвы?
— Это новый проект, который мы разработали в этом учебном году, изучив опыт других академий и используя собственные идеи. Наша Школа абитуриента открыта для широкой аудитории по возрасту и уровню базового образования, для людей из разных регионов и даже из-за рубежа. Занятия проводятся в форме дистанционного обучения, но мы призываем всех приходить лично, если это возможно. Помимо теоретических занятий, студенты также обязаны проходить литургическую практику в алтаре и в хоре Сретенского монастыря. Если заявитель не из другого города, он должен будет сделать это в своем городе и представить соответствующие документы. Более 60 человек подали заявления о приеме в Школу абитуриентов. Некоторые из них были отвергнуты. В настоящее время в программе участвуют 52 человека. Не все будут подавать заявки; мы не принуждаем их к этому. Возможно, некоторые из них будут направлены в другие богословские школы, это их право, но мы надеемся, что за время обучения они влюбятся в Сретенскую академию и с высокими баллами на выпускных экзаменах станут нашими студентами.
— В Сретенском монастыре действует миссионерский проект «Общее дело». Как участвуют в нем студенты?
— Уже много лет молодежная группа Сретенского монастыря и студенты Сергиева монастыря участвуют в миссионерско-просветительском проекте «Общее дело», который предполагает восстановление храмов на русском севере и христианское просвещение жителей этого региона. В проекте участвуют самые разные молодые люди со всей России. Каждый может реализовать свои таланты, открыть для себя новый мир, испытать себя, укрепить себя в добрых делах. Участие в проекте является добровольным. Некоторые из наших студентов встретили здесь своих будущих жен. Так что никто не останется без плодов в этом добром деле.
— Почему в Среченской академии отсутствует факультет регентства и иконописи, которые характерны для многих богословских школ сегодня? Есть ли планы по их созданию?
— В настоящее время нет никаких планов, так как все учебные ресурсы и помещения уже созданы в рамках текущего учебного процесса. В ближайшем будущем расширения не предвидится.
— Вы преподаете в «Сретэнс» почти 20 лет. Как изменились студенты за это время? Каковы планы и цели студентов, кем они хотят стать, и кем они становятся на самом деле?
— Как я уже говорил, среди кандидатов больше первокурсников, что имеет свои плюсы и минусы. Для администрации АСД главная цель церковных школ остается прежней: готовить священнослужителей для Русской Православной Церкви, но поскольку в последние пять лет наши выпускники стали получать дипломы государственного образца, и не все из них по окончании учебы имеют семьи, некоторые из них пытаются стать учителями или преподавателями церковных факультетов, продолжают обучение в других вузах или едут по распределению в отдаленные регионы России. При входе мы рассказываем ученикам о цели нашей школы, но затем Божье провидение определяет ход жизни каждого человека. Наша добрая воля является необходимым, но недостаточным условием. Все по слову Господа: «Не вы Меня избрали, а Я вас избрал» (Ин 15:16).
— В каком направлении меняются учебные программы? Существуют ли целенаправленные тенденции или это бессистемный процесс, и каждый учитель читает в той или иной степени то, что считает нужным?
— В последние годы на содержание и форму учебных программ влияют государственные требования, которые не всегда перекликаются со спецификой духовного образования. По этой причине наибольший рост СДА наблюдается не среди студентов или учителей, а среди преподавательского состава, который занимается этой проблемой. Я лично считаю, что современный образовательный процесс в высшем образовании чрезмерно забюрократизирован. Внедрение бесчисленных стандартов и правил отнимает у сотрудников и преподавателей много времени и сил, а эффективность, мягко говоря, не очевидна. До сих пор распространен факт, что студент с «тройкой» в приходе часто является гораздо лучшим пастором и администратором, чем студент с «пятеркой». Так что нам есть над чем работать.
— Как часто выпускники Сретенки становятся преподавателями Сретенки? Как вы оцениваете степень преемственности в АСД?
— Это очень важная для нас тема. Мы следим за развитием наших студентов, и если кто-то из них проявляет склонность к преподаванию и исследованиям, мы предлагаем им возможность остаться в академии. В настоящее время около 20 процентов учителей — наши выпускники, но мне кажется, что это небольшое число. Мы хотели бы, чтобы это число увеличилось. Часто талантливых мальчиков перехватывают другие учебные заведения. Мы не препятствуем этому. Каждый человек свободен, может сделать свой выбор и нести за него ответственность.
— Что бы вы пожелали студентам, которые готовятся стать пасторами?
— Не бойтесь трудностей: преодолевая их, человек растет. Не пугайтесь, когда дьявол говорит вам, что вы потеряете все и ничего не приобретете, потому что если вы потеряли для Христа, то приобретете гораздо больше. Осмельтесь сделать шаг в новую жизнь, на который не решаются ваши светские сверстники. Пока вы молоды, у вас есть большие ресурсы, большие возможности, запас времени, включая право на ошибку, которое со временем исчезает. Священство — это трудный путь, но если Господь благословит вас, то на этом пути вы получите настоящее удовлетворение от прожитой жизни, которое вы вряд ли испытаете в другом месте.
